Маркус передал команды короля своей муравьиной коннице.
"Прелестно!" - воскликнул король, глядя, как два последних эскадрона рубят друг друга на куски, и раздавил носком сапога десяток-другой случайно выживших.
"А ты никак мой бывший придворный шут?" - вгляделся попристальнее король. Маркус молча кивнул.
"Значит, ты умеешь превращать муравьев в конников. А сможешь ли наоборот - конников превратить в муравьев?"
Маркус заколебался: вдруг король потребует, чтобы он все турецкое войско обратил в муравейник. На такие фокусы он и впрямь не способен.
"Ага, все понятно, - засмеялся король. - Не хочешь раскрывать секреты своего ремесла. Ну что ж, следуй за мной!"
И Маркус покорно побрел. Пришли они в королевский шатер.
"Присядь-ка! - приказал король. - И выпей сперва глоток-другой".
Собственноручно налил он Маркусу полный кубок. "Мои лазутчики, говоря между нами, просто безмозглые тюфяки. Турки вспарывают их одного за другим. Еще глоточек!" Маркус выпил и второй кубок. "А не мог бы ты пробраться в турецкий лагерь..." "Легче легкого! - Маркус уже слегка захмелел. - Я готов хоть сейчас..."
"Хорошо бы вызнать, какие у турок планы, подслушать, о чем говорят на военном совете..." "Будет сделано!"
"А ты храбрый малый?" - Король похлопал Маркуса по плечу.
"Да для этого никакой храбрости и не требуется". "Разве это совсем не опасно?" "Так ведь я полечу..." "Полетишь?" - перебил его король. "Ну да, а потом обернусь блохой или комариком, погляжу на их военные карты и прилечу назад", - объяснил Маркус, прикидывая, не стоит ли сразу же попросить короля в награду за это поймать и четвертовать Черного Мельника.
А король между тем рассудил по-своему, по-королевски: "Чего ради отдавать вонючему пентюху славу лихого разведчика? Все будут спрашивать - кто выведал военные планы турок? Да такая слава одному королю под стать? И вообще, раз это совсем не опасно..."
"Ну что ж, - сказал король. - Выпей-ка еще глоточек". Маркус послушно выпил.
"А не можешь ли ты превратить меня... ну, скажем, в орла?"
Маркус сразу смекнул, в чем дело: король боится уронить свое королевское достоинство, потому и птица должна быть царственная. Он покачал головой и сделал вид, будто ломает голову над очень сложными загадками.
"Нет, господин король, - сказал он наконец. - Я могу превратить тебя только в удода. А когда доберемся до турок - в навозную муху. К сожалению, больше ничего предложить не в силах".
В какого-то вонючего удода... А тем более в навозную муху... Нет, решил король, этого я не вынесу. Но потом вспомнил, что у удода красивые перья, а навозная муха блестит и переливается всеми цветами радуги.
"Ну что ж, будь по-твоему, - ворчливо согласился он. - Полетим вместе. Ты - воробьем!"
"Сейчас?"
"Немедленно!"
"Чуть не забыл предупредить тебя, господин король. В шатре турецкого султана не дотрагивайся ни до золота, ни до серебра, ни до драгоценных камней. Не то чары с нас спадут, как осенние листья". Это королю вообще не по вкусу. "Что такое, в конце концов? Король я или не король?" - в запальчивости воскликнул он.
"В том-то и дело! - подхватил Маркус. - А без этих побрякушек ты выглядишь как простой смертный". "Что ты сказал?" - не на шутку разгневался король. "Ну, не совсем уж простой, конечно, - уступил Маркус и придирчиво оглядел короля. - Скорее ты похож на... пекаря". "На кого?"
"На старшего пекаря, конечно. Или даже на главу всех пекарей. Но именно золото, серебро и драгоценные камни и показывают, что ты не какой-то там пекарь, а самый настоящий король. Хоть и заколдованный".
"Понял, понял", - согласно закивал король и пообещал ни до чего такого не дотрагиваться.
Маркус решил, что им обоим все-таки лучше превратиться в ласточек - эти летают и быстрее, и выше других птиц.
Полетели они и видят - на обширной равнине раскинулся турецкий лагерь; посреди тысяч солдатских палаток - роскошный султанский шатер из шелка и бархата. Издалека видно зеленое знамя пророка, плещущее на ветру.
Две ласточки плавно спускаются с высоты, и стражник, стоящий на часах у входа в шатер, от нечего делать наблюдает за их полетом; но вдруг они исчезают, как бы растворившись в воздухе, и стражник испуганно протирает глаза - наверное, думает он, моргнул, а птички и упорхнули.
Две мухи, жужжа, пролезают в шатер сквозь щель. А там на драгоценном ковре разложены планы сражений. Пояснения дает великий визирь, султан и его военачальники слушают. Муха-король садится на плечо великого визиря и ловит каждое его слово.
Муха-Маркус пока отдыхает. Она сидит на потолке и оглядывает собравшихся сверху. А чтобы со скуки не заснуть, считает редкие волоски на чьей-то лысине. Муха-король ползает по карте и старается запомнить все в точности.
Военный совет окончен, карты свернуты в трубку. Безмолвные слуги - языки у них предусмотрительно вырезаны - вносят на серебряном подносе ароматный кофе и раздают присутствующим золотые тарелочки с засахаренными орешками и жареным миндалем. Муха-король взлетает под полог шатра, но улетать и не думает: может, удастся подслушать еще кое-что важное. Султан открывает рот и отчетливо произносит только одно имя: "Ахмед-бей!" Он говорит слишком тихо, так что муха-король, кружа поверху, не разбирает остальных слов.
Нужно куда-то присесть, и она оглядывает шатер, подыскивая местечко под стать своему королевскому достоинству.
Наверное, надул меня этот малый, думает муха. Неужто мне пристало сидеть на ковре, по которому ступают ноги какого-то низкородного бея? Не будет этого!
Муха-король решает, что золотая тарелочка - самое подходящее место, и, подлетев к одной из них, опускается на горку сладостей. Но только ее лапки прикоснулись к золоту, как муха исчезла. И на ее месте оказался король - кругленький, толстенький, в пух и прах разодетый. Под его тяжестью миндаль и орешки раскрошились и слиплись в лепешку.
"Ахмед-бей, - промолвил султан тихим голосом, ничем не выдав своего удивления по поводу внезапного появления короля. - Вели связать короля-шпиона и охранять как зеницу ока".
Вторую муху, свалившуюся сверху и превратившуюся в Маркуса, султан не удостаивает ни единым словом. Нет нужды, всем и так ясно, какая участь его ждет.
Стражники связывают его, заламывают руки и, захлестнув веревочную петлю вокруг шеи, рвут на нем одежду. Заодно срывают и тоненький шнур из черных и красных нитей.
В третьем по счету шатре справа от главного помещается палач. Туда стражники и втолкнули Маркуса. Отрубят ему голову, поволокут по земле за лошадьми или четвертуют - зависит от того, в каком настроении будет палач. А может, захочет вздернуть его на виселицу или заживо закопать в землю.
В шатре султана король визжит, как будто его режут: "Вы не смеете! Я король!" Ахмед-бей знает, что султан не выносит громких звуков, у него от них резь в ушах. Поэтому он срывает с короля широкую ленту - перевязь и заталкивает ее в визжащий рот.
"Тебе нечего бояться за свою драгоценную жизнь, король, - молвит султан. - Поможешь нам уничтожить твое войско, и мы отпустим тебя домой со всеми королевскими почестями. Солдаты в обмен на жизнь - что ты на это скажешь?" Король утвердительно трясет головой. Конец ленты свисает у него изо рта и тоже трясется. Султан взял щепоть орешков с другой тарелочки, долго жевал и наконец произнес: "Подробности уточнит с тобой великий визирь. Ахмед-бей, наверно, королю сейчас будет приятно немного отвлечься от мрачных дум. Посади его на место для почетных гостей. Пусть поглядит, как будут казнить его солдата".
И опять султан протянул руку за орешками, а визирь вывел короля из шатра.
Раздел VI
С помощью кольца Времени Черный Мельник все же кое-чего добился: разлучил-таки Маркуса с Крабатом.
Но Крабат сразу догадался, чем это грозит Маркусу, и стал неотступно гоняться за мельником. Он преследует Черного Мельника, а тот - Маркуса. В конце обширной равнины мельник перехватил турецкого лазутчика и у него выведал, что король силой каких-то колдовских чар проник в шатер повелителя правоверных. Мельник заколол бородатого янычара, принял его облик и, вскочив на вороного коня, помчался в расположение турецкого лагеря. У края обширной равнины Крабат потерял след Черного Мельника.