— А…
Договорить не успел. Чёрная метель подхватила меня, закружила, унося от Хозяйки Зимы. Боли нет, лишь холод и безмерная тоска, безнадёга. Я одна из снежинок в этой смертельной пурге. Другие снежинки сталкиваются со мной, и от них передаются не менее гнетущие эмоции, заставляя забыть собственное Я и безвольно покориться судьбе. Если бы я мог сейчас плакать, то рыдал бы навзрыд, раздирая лицо ногтями, но снежинки не умеют плакать. Вечность… Тягучая, беспросветная вечность. Без надежды снова обрести себя. Властный ветер гонит, кидает из стороны в сторону, и не будет этому ни конца ни края.
— Ну и как тебе знакомство с Навью? — неожиданно раздаётся над головой знакомый голос.
Ничего не отвечаю — снежинки не умеют говорить. Но постепенно доходит, что лежу обнажённый на чёрном снегу и дрожу от холода.
— Чего молчишь, Ратиборушка? — с лёгкой ехидцей снова спрашивает Морана. — Познакомился со мной поближе? Понравилось?
Я снова человек! Тоска отступила, а вот злость затопила по самое горло. Не контролируя себя, практически проорал Моране в лицо.
— Очень, Хозяйка Зимы! Неземной кайф! Обязательно сожгу твоё чучело в день весеннего равноденствия! С радостью и восхвалением бога солнца Ярило! Ещё свинью назову твоим именем и заколю на празднике! А потом пойду и капища разнесу твои поганые! Все! Один за одним! Не остановлюсь, пока последнее не спалю!
— Дерзишь? Гневаешься? — ничуть не обиделась она. — Молодец. Прошлый счастливец после одного дня пребывания ноги мне потом обслюнявить поцелуями пытался, благодарил, клялся в вечной верности и ныл, что домой хочет. Так противно стало, что отправила его дальше с метелью хороводы водить. А ты сильный. Четыре дня и как новенький. Достойная личинка.
— Четыре⁈ Не два⁈
— Меньше не было смысла. В Яви сейчас не моё время, но наблюдать за происходящим могу. Поиски сегодня прекратились, так как идёт массовое движение людишек в сторону, откуда ты припёрся Марушу спасать.
— К Оплоту-5?
— Не будь глупцом. А куда же ещё? Но ты теперь мне должен, и я обязательно заставлю вернуть должок. Уходи.
Очнулся полностью одетым в темноте. Это схрон! Я опять среди живых! Быстро выполз на свет божий и встал, раскинув руки, под лучами солнца. Как же хорошо!
Не знаю, сколько так промедитировал, прежде чем вспомнил о деле. Достал Марушу из норы. Всё такая же отрешённая, с чёрной пеленой в глазах.
Так… Значит, по информации, полученной от богини, идёт масштабная перегруппировка неприятельских сил. Стягивают всё, что можно, в сторону Пятёрки. Не к добру. Видать, очухались после ловушки на берегу и решили предпринять очередную массированную попытку штурма.
Плохо всё, конечно, но для меня подобное выгодно. Если войска в движении, то обязательно должна быть определённая неразбериха. Ею и воспользуюсь. По суше не пройду, а вот тем способом, каким попал сюда, реально могу быстро добраться к нашим, подключив Дар Воды. С грузом в виде Маруши скорость, естественно, снизится, только всё равно должно быть быстро. Не за пятнадцать минут, но за часик-другой доплыву. Нужно только дождаться ночи, чтобы не светиться у всех на виду.
Так и поступил. Лишь только на землю опустилась тьма, привязал к себе ремнём ведунью, зашёл в воду и опять стал частью Немана. С полуживой пассажиркой, как и предполагал, выдыхался за несколько минут, потом долго восстанавливал силы, выходя из боевого режима, лёжа на поверхности реки и контролируя, чтобы Маруша не захлебнулась. Ушёл не час или два, а почти половина ночи, пока не добрался до Оплота-5.
То, что он рядом, понял задолго до конечного пункта назначения: обгоревшие, изуродованные трупы стали попадаться всё чаще. Какая же мерзость сталкиваться с ними на высокой скорости! Ещё и очень больно к тому же. Мимо родной базы чуть было не проплыл, не узнав знакомый берег, превратившейся из песчаного в спёкшееся стекло. Теперь осталось за малым: выйти из воды и совершить рывок к своим. Каких-то полчаса отделяют меня от безопасных стен крепости!
Но я быстро унял в себе приступ эйфории. Берега простреливаются с обеих сторон. Вероятность того, что грохнут не чужие, так свои, очень велика. От шляхтичей улизнуть успею, только дозоры княжеских войск, увидев несущегося на них человека, не станут размышлять, а влепят из всех стволов. Потом, конечно, извинятся перед моим погребальным костром, посокрушаются. Но кому от этого легче?