И действительно, в углу, за спиной Елизаветы Андреевны, я увидела телевизор. Чтобы посмотреть фильм, ей надо было развернуться на сто восемьдесят градусов, то есть спиной к двери. Следовательно, свидетель она никакой.
– А как вы могли видеть, кто входил, если в это время телевизор смотрели! – обвинила я вахтершу в должностном нарушении.
– Я?
– Вы. Трудно даже представить, чтобы в общежитие три часа никто не входил и не выходил.
– Только свои, – уперто твердила тетка.
– А это что? – я ткнула пальцем в журнал, в котором шариковой ручкой были отмечены наиболее интересные передачи и сериалы.
– Нет, вот если бы кто-то чужой зашел в общежитие, он бы меня спросил, где живет тот-то и тот-то, – стояла на своем Елизавета Андреевна.
– Какая наивность! Убийца тоже? В журнал записался и визитную карточку подарил. Да?
– Ну, я не знаю. А что, дочка, меня за это с работы могут уволить? – заволновалась Елизавета Андреевна.
– Это не в моей компетенции, – не стала я обнадеживать вахтершу и вышла из общежития.
Теперь мне предстояло сообщить Алине о смерти ее гуру. Конечно, Артур не был ей родственником или таким уж близким человеком, чтобы, услышав весть о его кончине, она начала рвать на себе волосы. И все же, успокаивая себя этой мыслью, я шла в сторону «Пилигрима» и волновалась, как Алина воспримет мои слова. Не сообщить ей о происшествии я не могла. Не исключено, что Воронков тоже появится сегодня в туристическом агентстве. Уж лучше мне поговорить с Алиной до его прихода. Менты – народ неделикатный, еще скажет так, что мне придется вызывать «Скорую». А я подругу подготовлю: валерьяночки накапаю, напомню, что физическая смерть не что иное, как дверь в следующую жизнь, что пока мы по Артуру скорбим, его душа ищет новую физическую оболочку и его новое перерождение будет лучше и удачнее прежнего.
Я и слова придумала, с которых начну, и валерьянки по пути купила, но весь мой сценарий утешения Алины полетел в тартарары. В «Пилигриме» на диване для гостей сидел Плошкин Адольф Карлович.
«Только его в эту минуту здесь не хватало. Как бы от него поскорее избавиться?» – с досадой подумала я.
По правую сторону от Плошкина сидела Алина. Закатив глаза к потолку, она жаловалась на жизнь. На мой приход никто не отреагировал, возможно, его просто не заметили. Даже Алена не повернулась в мою сторону. Она готовила для гостя кофе и одним ухом прислушивалась к разговору.
– Хочется глотка свежего воздуха, кручусь как белка в колесе, на мне столько всего навешано, – причитала Алина. – Я устала, устала, устала… Нужно остановиться, все переосмыслить, разобраться, что в жизни главное, а что второстепенное.
Плошкин ее успокаивал. Он поглаживал тыльную сторону ее ладони и тоже смотрел в потолок, пытаясь понять, что она там увидела. Потолок был бел и чист. Скорее всего, моя подруга была в образе этакой кающейся Магдалины, которая всю жизнь грешила, а теперь одумалась и решила всю себя посвятить богу…
– Алиночка Николаевна, очень хорошо вас понимаю. Мой вам совет: нужно научиться расслабляться, сбрасывать с себя негатив, искать единения с природой. Обязательно исключить из окружения неприятных людей, которые давят на вас, навязывают свое мнение. Надо бороться за свое Я.
– Как же! Поборешься! – воскликнула Алина. – Там тоже свое Я. Категоричное, безоговорочное, беспрекословное. Шаг в сторону от принятого плана приравнивается к побегу и карается расстрелом.
«Это она обо мне, – догадалась я. – Я успокаивать ее собралась, а она так обо мне. Неблагодарная».
– Алина, вижу, вы сейчас находитесь в состоянии жуткой подавленности. Как факт, вы потеряли способность отстаивать свою индивидуальность и быть собой. Вы пасуете перед человеком, который вас обезличивает, хочет подмять под себя. Справедливо ли? У каждого индивидуума свой жизненный путь, на то он и индивидуум.
«Интересно, он хоть сам понял, что сказал? Это я, что ли, ее обезличиваю? Ее обезличишь! Она мусор из дома выносит при полном параде. Люди, которые в первый раз нас видят, как правило, считают, что директор агентства она, а я ее заместитель или того хуже – секретарь», – мысленно возмутилась я.
– Рвите сети, опутывающие вас, – начал давать советы Плошкин. – Вам не хватает смелости и решимости? Я могу вам помочь. Вам надо побывать у меня на семинарах аутотренинга. Я научу вас приемам ведения психологического боя и тому, как защитить свою астральную оболочку от чужеродного вторжения. Беру недорого. Могу обменять по бартеру свои услуги на услуги вашего туристического агентства, – перешел к делу Адольф Карлович.