– Правильно, – кивнула Алина.
– Но Артур заплатил бы за поездку, а ты не дала бы ему ни копейки за услуги гида? Какой же это подарок? Ты делала подарок себе! – хмыкнула я.
– Агентству, – поправила меня Алина. – Но и Артуру тоже, конечно. Я все равно продала бы ему путевку по льготной цене. Без меня он бы никогда не попал в Индию.
– Он и так туда не попал, – пробурчала я. – Не по твоей вине, конечно. Подожди, если тобой двигал материальный расчет, то как ты тогда относишься ко всему тому, что вам втолковывал Артур?
– А что? Брахманизм – религия как религия. А вдруг действительно человек, умирая, обретает новую жизнь? Что мне нравится в этой религии, так это то, что все можно исправить. Допустим, человек совершил неблаговидный поступок, изрядно подпортил карму. Ему дается шанс исправить положение. Достаточно чистосердечно покаяться, совершить ряд обрядов, прочитать заклинание – и с твоей кармой все в порядке, тебя ждет хорошее перерождение. Почему не подстраховаться?
– Узнаю свою подругу, – удовлетворенно отметила я. – А как же ты собиралась доверить роль экскурсовода Артуру, если он никогда не был в Индии?
– Эка печаль! Я бы заказала экскурсионный автобус. Водитель бы возил по достопримечательностям, а Артур рассказывал бы разные истории, вычитанные из книг.
– Но если у тебя практически уже была скомплектована группа, зачем ты побежала на телевидение давать рекламу?
– Двенадцать человек все-таки мало, – Алина скривилась от одной мысли, что выгода могла бы быть больше, а она все упустила. – Разве нам помешал бы десяток-другой туристов?
– Никто не спорит, – не стала я возражать, только спросила: – Как же ты будешь говорить людям, что поездка не состоится?
– А так и скажу: Артур умер, Гималаи отменяются. Кстати, завтра они начнут приходить с деньгами. Ты сможешь на них посмотреть. Если кого-то из них смерть Артура не огорчит, предложи им маршрут в другую экзотическую страну. Последнее время страны Юго-Восточной Азии особенно в ходу.
– Тогда до завтра. Побегу домой, что-то у меня на душе неспокойно. Сегодня утром мы с Аней проспали. На контрольную она опоздала. Я обещала поговорить с англичанкой, да так и не поговорила. Учительницу вызвал директор школы. Я ушла, а теперь жалею, что не дождалась.
Я поспешила домой. Анюта встретила меня с сияющей мордахой.
– Контрольная была?
– Какая там контрольная! Не до того было, – отмахнулась от меня дочь и тут же выдала новость: – А у нас в классе новый мальчик.
– Здорово. Хороший?
– Ну как тебе сказать, – замялась Аня. – Но, думаю, нашему классу с ним повезло!
– Почему ты так решила?
– А знаешь, кто у него папа? Радомский!
Аня назвала фамилию, которую в нашем городе знали все. О главе этого семейства ходили легенды. Анюта по детской наивности восприняла появление Радомского-младшего с восторгом, а вот я испугалась. Бывает, конечно, и в царственных семьях растут скромные и воспитанные дети, но это не тот случай. Мальчик сменил не одну частную школу, и ни в одной из них к нему не могли найти подход. И вот теперь сыночек оказался в самой обычной школе, среди самых обычных детей. Как такое могло случиться?
– Аня, это какой Радомский?
– Да тот самый Радомский, а это его сын Паша. Теперь у нас всех будут самые высокие показатели по школе. Да что там по школе?! В районе, в городе не будет класса с таким количеством пятерок. Оказывается, еще утром наш класс предупредили, что придет новенький, сын большой «шишки». Когда нашу учительницу Татьяну Ивановну вызвал к себе директор, Дима Кусков побежал следом, чтобы подслушать их разговор. Вернулся в шоке. Сын Радомского! Повезло, братцы! Петр Игнатьевич так нашей учительнице и сказал: «Отношение к Павлу должно быть демократичное, оценок ему не завышать, но и чтоб последним учеником он не был». Вернулась Татьяна Ивановна уже с Пашей. Представила его нам. Место он выбрал сам – Мошкину пришлось пересесть на другую парту. Начался опрос по пройденной теме. Вызвали Пашу. Дуб дубом. Если бы кто-то из нас вчера так ответил, двойку бы получил только так. Татьяна Ивановна стала задавать ему наводящие вопросы. Что-то невпопад Паше все-таки удалось ответить. Сколько ты думаешь, ему поставила Татьяна? Хорошо! Когда ему в журнал оценку ставила, у нее рука тряслась – не мало ли? Потом нас стала спрашивать. Тут уж ей совесть не позволила поставить нам плохие оценки. Практически у всех высший бал. Один только Мохов за компанию с Пашей получил аналогичную оценку. Но что с него взять? Для него тройка – подарок судьбы. Представляешь, если Петр Игнатьевич со всеми учителями переговорил, какая у нас житуха начнется?