Ее чуткие уши прислушивались к каждому звуку, в том числе и шепоту Джека, который еле слышно приказывал ей:
— Потише, Дженни! Не спеши, малышка!
Она вся так и дрожала от возбуждения, но, подчиняясь его воле, затрусила медленней, и так продолжалось с полчаса.
Карстерс ритмично поднимался и опускался в седле, стараясь не задевать шпорами ее лоснящиеся бока. Было уже, наверное, около семи, и Джек озабоченно сдвинул брови. Дженни, конечно, сделана из стали и быстра, точно молния, но выдержит ли она? Ведь он еще никогда не испытывал ее на таких расстояниях. Однако сейчас была дорога каждая секунда — надо попасть в Андовер пока еще не слишком поздно.
Если Трейси захватил Диану где-то в четыре или около того, тогда тяжелой карете потребуется, минимум часа четыре, чтобы добраться до Андовер-Корт. Дженни может преодолеть это же расстояние часа за два с половиной с короткими передышками, а значит, он должен прибыть туда ненамного позднее их.
Мысль о Диане, оказавшейся в руках этого негодяя, мучила Джека несказанно — Диана в страхе, Диана в отчаянии… Совершенно неосознанно он вдавил шпоры в гладкие бока лошади и Дженни снова пустилась стремительным галопом. Казалось, она так и плывет над землей. Карстерс старался не понукать ее, слегка придерживал поводья, а в остальном целиком положился на ее силу и волю. И они мчались вперед, то по усыпанным листвой дорожкам, то через поля и буераки. Недаром целых два года изучал эти края Карстерс — он ни разу не ошибся, зная, куда именно свернуть, ни на минуту не сомневаясь, что придерживается верного направления. Все вперед и вперед, мимо спящих деревень и безлюдных полей, густых лесов, вверх по холму и вниз, в долину, не выпуская из рук поводья, не сводя глаз с дороги, что простиралась перед ними, лишь изредка поглядывая по сторонам в поисках нужного поворота или объезда.
Примерно через час такой скачки заныло плечо — напомнила о себе рана. Но он лишь плотней сжал губы и продолжал скакать.
Кобыла попала копытом на камень и споткнулась. Рука Джека удержала ее в ритме, мускулы на ней вздулись, голос хозяина подбодрил Дженни и она продолжила путь. На этот раз она не противилась, когда Джек пытался придержать ее. Он еще ниже пригнулся к дымящейся от пота шее и что-то ласково и еле слышно шептал ей на ухо.
Дженни ответила низким переливчатым ржанием. Она никак не могла понять, зачем он заставляет ее так долго мчаться легким галопом сквозь непроницаемую ночную мглу, что окружала их со всех сторон. Однако она понимала — таково желание хозяина. И похоже, он ей доволен. Она и дальше бы мчалась с той же быстротой, но он заставил ее пройти шагом минут пять, пока они не оказались возле пустоши, которую он хорошо знал. Было уже совсем поздно, и Джек тронул бок кобылы коленом, призывая ее показать, на что она способна, и побуждая перейти в галоп. Снова пригнулся к гриве, всматриваясь в непроглядную тьму. Перед ним простиралась равнина, покрытая мелкорослым кустарником, и Дженни ринулась вперед, удвоив скорость.
Рукой и голосом он подбадривал ее и так они мчались и мчались. Было уже, должно быть, половина девятого, и Карстерс знал, что оставшееся расстояние они могут преодолеть за час. Карета с герцогом уже, должно быть, прибыла, о том, что может произойти с Дианой дальше, он старался не думать.
Прошло еще полчаса, и Джек услышал, что дыхание Дженни стало прерывистым и учащенным и снова немного придержал ее. К этому времени они уже съехали с вересковой пустоши на дорогу, которую он прекрасно помнил и знал, что находится теперь примерно в десяти милях от Уинчема. Еще миль пять, если по прямой. Он понимал, что Дженни необходимо дать передохнуть, а потому натянул поводья и спешился.