И, конечно же, его не узнал.
Экспериментатор улыбнулся, пересек улицу и вошел в дом.
Глава 45
Когда Мясник прочитал заметку в «Геральд», он сразу же начал строить планы, которые через некоторое время обрели вполне законченные очертания.
Следующей его жертвой станет мужчина — он окончательно решил остановиться на этом варианте. Кроме того, он знал, где можно найти подходящий материал: мужчины во множестве разгуливали по Бродвею, заходили за покупками в ЦКП или шлялись по Бродвейскому рынку. Многие сидели в маленьких кафе, разбросанных по обеим сторонам улиц, и распивали кофе, со значением поглядывая друг на друга. Мясник хорошо знал эти игры и даже их правила, поскольку, проходя мимо, он всякий раз наблюдал за действиями этих людей. Один — вроде бы случайно — шел по улице навстречу другому. Стоило им разминуться, как первый, пройдя несколько шагов, поворачивал голову и смотрел второму вслед. Если второй тоже оборачивался, то между ними начиналась оживленная беседа и через несколько минут они удалялись вместе. Иногда же один из них оглядывался и улыбался, но продолжал идти. Второй останавливался и пристально смотрел на уходившего. Если уходивший снова оглядывался или принимался рассматривать свое отражение в витрине, то второй быстрым шагом его догонял.
Дважды Мясник шел за такими мужчинами, чтобы узнать, как у них все сложится, и хорошо изучил их манеру ухаживания. При этом, разумеется, он старался оставаться незамеченным.
Пару раз увязывались и за ним, но он оба раза уходил от преследования, укрываясь за дверями магазинов или аптеки Бартелла. Там он с отсутствующим видом бродил среди полок, давая тем самым понять своему преследователю, что он — птица другого полета.
Итак, сегодня он должен вступить с этими парнями в игру.
Отправляясь в магазин за альбомом, он должен одновременно понаблюдать за прогуливающимися по тротуару мужчинами и выбрать подходящего, после чего необходимо двинуться за ним следом. Важно, чтобы будущая жертва не оказалась слишком велика ростом — парень среднего роста, примерно как у него, подойдет как нельзя лучше. Нельзя также выбирать слишком сильного. Впрочем, все эти условия совсем нетрудно соблюсти — мужчину подцепить куда легче, чем какую-нибудь Шанель Дэвис. А уж когда они придут на квартиру к парню и тот начнет свои ухаживания — тогда настанет время действовать.
Репутация Мясника взлетит на недосягаемую высоту.
Одна только мысль о предстоящем безмерно возбудила его. Повинуясь неожиданно нахлынувшему на него вдохновению, он решил проделать с будущей жертвой то же самое, что он проделал с Джойс Коттрел позапрошлой ночью. Это возбудило его еще больше. Он даже начал чувствовать нарастающее напряжение в паху, когда зазвонил телефон. Этот резкий и совершенно неожиданный звук настолько поразил его, что он едва не выронил банку кока-колы, из которой отпивал по глотку.
— Это ты? — строго вопросила мать, когда после третьего гудка он поднял трубку. Презрение, сквозившее в ее голосе, заставило его желудок болезненно сжаться. Неужели она узнала, что ему удалось совершить? Но каким образом? Мать заговорила снова, и его страхи несколько улеглись.
— Я звонила в агентство «Боинг», — сказала она. — Там мне сообщили, что ты опять не пришел. Ты здоров?
— У меня все отлично, ма, — ответил Мясник, но сразу же вспомнил, что сказался на работе больным. — То есть я самую малость приболел, но теперь мне значительно лучше.
— Я звонила тебе, но никто не подходил, — недовольным тоном сообщила мать. — Ты что, к врачу ходил, что ли?
— Нет, ма, — ответил он, вернувшись мыслями в детство, когда мать точно так же обвиняла его в симуляции и нежелании ходить в школу, хотя градусник, торчавший у него изо рта, показывал температуру 102 градуса по Фаренгейту. — Я ходил в ЦКП, ма, и купил себе супу. Куриного супу с вермишелью.
— Только не проси меня зайти и разогреть тебе суп, — заявила мать. — Разве ты не читал утренние газеты?
Его сердце забилось как сумасшедшее.
— И что там?
— Заметка про одну женщину. Про ту самую, которую ты на днях убил. Ты знал ее?
Грудь Мясника словно стянуло поперек металлической лентой.
— С какой это стати я должен ее знать? — спросил он прерывающимся голосом, хотя изо всех сил старался говорить спокойно.
— Она работала через дорогу от тебя, верно? И жила от тебя совсем недалеко.
У него застучало в висках.
— Я не знал ее, ма. И ничего ей не делал. Клянусь тебе, что я не причинил ей вреда! Очень прошу тебя, оставь меня в покое!