— Я узнала тебя, Марк. В чем дело?
— Ты можешь уделить мне часть утра?
Энн нахмурилась. Не в привычках детектива было ходить вокруг до около. Кроме того, в его голосе прозвучали странные нотки, каких ей не доводилось слышать ранее. Голос Марка звучал не просто неуверенно — в нем слышалась самая настоящая нервозность.
— Не могу сказать точно, — тщательно подбирая слова, начала она. — Дело в том, что у меня много…
— Отмени, — неожиданно резко бросил Марк, и Энн ощутила в его голосе невесть откуда взявшееся раздражение. Что это он о себе думает? Но Марк тем временем продолжал говорить, и возникшее в душе Энн чувство протеста вскоре исчезло. — Послушай, это не телефонный разговор. В сущности, мне вообще не следовало бы тебе об этом рассказывать. Однако я решил, что при сложившихся обстоятельствах ты имеешь право быть в курсе дела. Но то, что я скажу, — это не для записи. Повторяю — не для записи. Понятно?
Энн поняла. То, что он собирался ей сообщить, наверняка было связано с убийством Рори Крэйвена. Она также понимала, что дело не подлежит огласке. В таком случае зачем он вообще звонит? Ведь он должен знать, как она ненавидит все эти таинственные разговоры, о которых ни слова нельзя написать.
— Энн, это чрезвычайно важно, — сказал Блэйкмур, отлично понимавший, что означает молчание в трубке. — Поверь мне, если бы я не был уверен в том, что данная информация тебе просто необходима, я не стал бы тебя беспокоить.
— В таком случае где и когда? — спросила Энн, которая решила, что от встречи ей отказываться нельзя.
— В «Красном Робине» через полчаса.
— Отлично, там и увидимся.
Когда она через двадцать минут вошла в ресторан на Четвертой улице, Марк Блэйкмур уже ждал ее. Его лицо было бесстрастно, а в руке он сжимал большой конверт из плотной коричневой бумаги. Подхватив Энн под локоть Марк повлек ее вслед за хозяйкой заведения, которая привела их в тихий закуток, отгороженный от зала столами.
— Благодарю вас, Милли, — сказал детектив. — Сегодня мне чертовски нужно немного посекретничать.
Хозяйка расцвела в улыбке.
— Все нормально, только помните, что мне не по карману оставлять эти два столика пустыми. Когда настанет время обеда, придется усадить за них клиентов.
— Я принял к сведению ваш намек, — кивнул Марк и заказал Энн и себе по чашке кофе. Затем он подождал, пока хозяйка удалится, и пристально взглянул на Энн. — У тебя крепкий желудок?
Энн автоматически перевела взгляд на толстый конверт, лежавший на столе. Она начала догадываться, какого рода материалы заключены под внешне респектабельной оболочкой загадочного конверта.
— Более или менее, — ответила Энн. — Но все зависит от характера предстоящего испытания.
Детектив не поддержал ее шутливого тона.
— Я хочу показать тебе кое-какие материалы, которых никто не видел за пределами Департамента полиции, — сказал он. — Собственно, это фотографии некоторых людей, чьи смерти приписывают Ричарду Крэйвену.
— Приписывают? — переспросила Энн. Ее любопытство с каждой минутой возрастало. — Скажи, Марк, к чему ты клонишь?
Детектив — весьма крупный мужчина — вперил в Энн строгий взгляд.
— Дай мне слово, что все, услышанное тобой за этим столом, останется между нами. В случае чего я тебе ничего не показывал, ты ничего не видела, ничего не слышала и ни о чем таком не подозревала.
— Тогда зачем ты вообще затеял этот разговор?
Даже несмотря на полумрак, царивший в ресторанном зале, Энн заметила, что детектив покраснел.
— Потому что я слишком за тебя беспокоюсь и считаю, что ты имеешь полное право знать то, что знаю я.
Энн почувствована, как увлажнились ее глаза, и лишь усилием воли подавила в себе желание погладить детектива по руке.
— Хорошо, — согласилась она. — Давай разговаривать. Даю слово, что все, о чем я здесь услышу, останется при мне.
Детектив открыл конверт, выудил оттуда одну фотографию и щелчком переправил ее Энн — цветной снимок размером восемь на десять, отпечатанный на глянцевой бумаге. На фото было запечатлено место преступления — обнаженный труп мужчины, частично скрытый зарослями рододендронов. Человек лежал на спине, широко раскинув руки и подогнув одну ногу под другую.
Грудная клетка была рассечена, сердце и легкие вырваны.
— Юджин Макиктайр, — тихо произнесла Энн, ощутив желудочный спазм, которым ее естество протестовало против увиденного. — Жертва номер шесть, я не ошибаюсь?