— Заходите, пожалуйста!
Эти слова произнес Гленн Джефферс, но говорил за него Ричард Крэйвен, который любезно придержал дверь, чтобы помочь своей матери войти в прихожую.
— Я болтал по телефону. Извините, через секунду я освобожусь.
Весьма обходительный господин, решила Эдна Крэйвен, кивком подтвердив, что принимает извинения хозяина. Такой же, как ее Ричард.
— Надеюсь, я вам не помешала?
Хозяин в протестующем жесте поднял руку:
— Разумеется, нет.
Подняв лежавшую на столе трубку, он коротко бросил:
— Горди? Боюсь, у меня срочное дело. Позвоню вам позже.
Не дождавшись ответа, он повесил трубку, потом галантно подхватил свою мать за локоток и провел ее в гостиную.
— Как мило с вашей стороны, что вы зашли, — сказал он. Эдна нервно присела на краешек софы, с интересом разглядывая мебель в комнате. Некоторые из предметов обстановки были почти так же хороши, как вещи, которыми когда-то владел Ричард. Вероятно, все эти красивые столы и стулья выбирал сам мистер Джефферс. Вряд ли у той ужасной женщины, на которой он женат, хватило бы на это вкуса. Потом она перевела глаза на хозяина, и у нее учащенно забилось сердце. Хотя стоявший перед ней мужчина ничуть не походил на ее сына, многое в нем напомнило ей Ричарда. Прежде всего, конечно, голос. Мягкая, интеллигентная манера излагать свои мысли. Да, и глаза. Они не совпадали по цвету с глазами ее старшего сына, но в них таилась та же глубина, взгляд был таким же проникновенным, как и у Ричарда.
— Я только что подумала… — начала Эдна, перебирая большие пуговицы на своем платье. — Подумала, что если вы столь любезно говорили со мной по телефону, то, возможно, согласитесь и теперь побеседовать со мной вместо вашей супруги? Мне хочется, чтобы вы побольше узнали о моем Ричарде. Вы не имеете представления, какую боль я испытываю, когда читаю статьи вашей жены о моем сыне.
Мужчина улыбнулся.
— Но я вас отлично понимаю, — мягко сказал он. — Поверьте, я совершенно точно знаю, что именно вы чувствуете.
Эдна Крэйвен приободрилась.
— Значит, я в вас не ошиблась, мистер Джефферс. Я была просто уверена в вашем сочувствии. Да и вы сами, признаться, напоминаете мне Ричарда. Я поняла это сразу, как только услышала по телефону ваш голос. Тогда я поняла, что мне просто необходимо познакомиться с вами.
— Взаимно, — по-прежнему мягко произнес ее собеседник.
Он пристально разглядывал свою мать. С тех пор, как он в последний раз видел ее, она постарела на четыре года, но почти не изменилась. Она была одета в дешевое платье из полиэстера, какие имела обыкновение носить и прежде, а ее прическа по-прежнему выглядела глуповато, хотя она и считала ее Бог знает каким совершенством. В сочетании с сильно накрашенным лицом все это делало ее похожей на одну из тех ушедших на покой проституток, которые коротали время в дешевых барах в пригородах Лас-Вегаса. Тщательно анализируя достоинства и недостатки этой особы, Ричард с присущей ему объективностью пытался понять, отчего его мамаша, удивительно скучная и не слишком умная женщина, вызывала такую сумасшедшую любовь и даже обожание у его младшего брата.
Возможно, потому, думал он, что и мать, и брат имели между собой много общего.
А может быть, дело в другом? Может быть, такого рода чувства свойственны лишь людям с низким коэффициентом умственного развития и никак не затрагивают людей с таким высоким уровнем интеллекта, как у него?
— Вы и представления не имеете, какое удовольствие вы доставили мне тем, что пришли, — громко сказал он, обращаясь к Эдне. — Та боль, которую вы в себе носите…
Эдна вытянула вперед пухлую дряблую руку и коснулась руки любезного хозяина.
— Да-да, именно боль, — сказала она на выдохе прерывающимся от волнения голосом. — Уж больно я скучаю по Ричарду. Мы с ним все делали вместе. Только я и он.
Эдна мельком глянула в окно гостиной.
— Это ваш фургон стоит у дома, правда? — скорбно спросила она. — У моего Ричарда тоже такой был. Иногда он вывозил меня в нем на прогулку в горы. И мы гуляли там вдвоем — только я и он.
Легкая усмешка тронула края губ хозяина дома.
— Неужели? — спросил он. — Что ж, отвечу вам: это и в самом деле мой фургон. Как раз перед вашим приходом я думал о том, что было бы неплохо съездить в горы и немного порыбачить. Может быть, вы согласитесь поехать со мной?
Эдна Крэйвен вспыхнула, словно маков цвет.
— Ну что вы… То есть я хочу сказать, что мне не следует надоедать вам…
— Ну конечно же, вы со мной поедете. И, пожалуйста, никаких отговорок, — он поднялся на ноги. — Мне нужно отнести в фургон некоторые вещи, и мы можем ехать. В конце концов, давайте устроим с вами пикник!