Обычное нагромождение камней.
Но Гленн вдруг понял, что это нагромождение занимает его больше, чем вся окружающая природа.
Один за другим он начал разбрасывать в стороны камни и куски скальной породы.
Когда он убрал несколько камней, которые образовывали что-то вроде фундамента, половина кучи осыпалась и булыжники заскользили в воду, задевая ноги Гленна.
Необычный предмет привлек его внимание. Гленн нагнулся и поднял старый перочинный нож. Рукоятка ножа была изготовлена из потемневшего от времени серебра, украшенного бирюзой. Лезвие покрылось ржавчиной, однако не настолько, чтобы его нельзя было открыть. Режущая кромка, хорошо сохранившаяся внутри рукоятки, оставалась острой, как бритва. Гленн некоторое время разглядывал лезвие, затем закрыл нож и опустил его в карман.
Нагнувшись, он снова стал разгребать обломки камней.
И снова кое-что увидел.
Кость.
Длинную кость, очень напоминавшую кость оленя.
Однако стоило Гленну повнимательнее посмотреть на кость, как он понял, что это была человечья кость.
Гленн отшвырнул еще несколько камней и снова увидел кости.
Что же делать? Звать полицию?
Да, но как он объяснит свою находку? Ведь он не просто споткнулся о камни. Для того чтобы найти кости, ему пришлось пересечь реку, вскарабкаться на берег и разобрать завал камень за камнем.
Гленн продолжал стоять, не зная, что делать дальше. С противоположной стороны реки он услышал голос Кевина, который его звал:
— Пап! Эй, пап!
Мальчик стоял на берегу, но, судя по всему, намеревался пересечь стремнину.
— Не смей! — крикнул Гленн. — Стой где стоишь!
Кевин между тем продолжал заходить в воду, погружаясь в реку все глубже и глубже.
— Что там? Что ты там нашел? — взывал сын.
Даже Гленну на середине русла вода доходила до пояса. Кевин же там погрузился бы по горло.
— Не смей заходить дальше! — завопил Гленн. — Здесь ничего нет! Просто груда камней, и все!
Взглянув на скелет, который он обнаружил под камнями, он не стал колебаться: подобрав несколько булыжников, он забросал кости так, что их вновь не стало видно.
— Стой где стоишь! — еще раз приказал он Кевину. — Я возвращаюсь.
Гленн торопливо спустился с откоса и вошел в воду. Оказавшись на противоположной стороне, где его поджидал Кевин, Гленн приоткрыл мешок и показал сыну добычу.
— Ну, что скажешь? — спросил он сына. — Давай-ка съедим ее на обед…
Кевин с жалостью посмотрел на рыбу.
— А может, лучше пообедаем гамбургерами?
Гленн машинально посмотрел на полуосыпавшуюся груду камней на том берегу реки. Ему вдруг захотелось оказаться подальше от всей этой экзотики. Подальше от мест, где окрестности рассказывали ему о событиях, о которых он и знать не хотел.
— А это неплохая идея, — произнес он. — Поехали.
Когда они вдвоем с сыном направились к машине, в голове у Гленна стал снова сгущаться туман. В ушах у него опять зазвучал голос: «Это всего лишь эксперимент. Всего-навсего. Стоит только воспользоваться ножом…»
Глава 61
— Может, мы зря все это затеяли? — пробормотала Энн, взглянув с некоторой долей брезгливости на тарелку с недоеденной пищей на столе. За оконным стеклом открывался вид на водопад Сноквалми, но даже великолепнее зрелище радужного водяного каскада не улучшило се настроения.
— Есть-то все равно надо, — сказал Марк Блэйкмур. — Знаю, что ты в печали, и утешать тебя не собираюсь. Но есть необходимо, поэтому мы с равным успехом могли бы побеседовать и за ленчем.
Вняв его словам, Энн послушно двинулась вслед за ним к водопаду, послушно сделала заказ, но ничего не съела.
Окончательно отказавшись от мысли перекусить, она отодвинула от себя тарелку.
— Эдна Крэйвен, — вздохнула она, вспомнив полноватую даму с волосами, сиявшими, словно хорошо начищенные туфли, и облаченную в платье, которое было ей явно не впору. Заодно она припомнила враждебность Эдны, с которой та всякий раз отвергала предложение поговорить о старшем сыне и обсудить причины его превращения в серийного убийцу. До самого конца Эдна верила в невиновность Ричарда Крэйвена — точно так же, как она ничуть не сомневалась во второсортности своего младшенького.
Даже сейчас, сидя в Сэлитл-лодж за обеденным столом с Марком Блэйкмуром, Энн вспоминала, с каким негодованием Эдна отвергла самую мысль о том, что Рори убил Шанель Дэвис и Джойс Коттрел.
«Вот ерунда-то! Рори и говорить с женщинами толком не умел, а уж их убивать… Вот Ричард — совсем другое дело. Он, что называется, знал, как ухаживать за дамами. Разумеется, ни одна из них так и не смогла заменить ему мать. Но Рори? Нет, это просто смешно. Хотя я его мать, но в этом деле даже я могу быть объективной. Рори, признаться, был полным ничтожеством. Стоило одной из этих женщин хотя бы повысить на него голос, так он убежал бы от нее сломя голову!»