— Верю! — Купцов отвернулся от соратников и двинулся к выходу. — Верю. Кто-то это уже сделал. Вот и вы сделайте.
Когда он вышел, Феликс и Борис невесело посмотрели друг на друга.
Чертовы пробки! Если бы не они, Дмитрий успел бы сделать не то что две, а четыре ходки! Но пришлось стоять. Вечер навалился часом пик, и работа встала.
Дима не то чтобы нервничал — нет, он по-настоящему психовал. Обидно было смотреть на всех этих людей, единственной проблемой которых было доехать до дома. А вот ему, Диме, нужно заработать! Но всюду проклятые пробки.
В Москве много богатых людей. Но всегда есть «но». В случае Димы «но» состояло в том, что добраться до нужных людей в нужное время он просто не мог. Пришел вечер, и город «стал». Москвичи, закончив дела, стремились домой, и за них он особо не волновался: понемногу все доедут, пусть не быстро. А вот Дима, вынужденный двигаться по петле своего маршрута, раз за разом встречал все более расстроенного клиента.
«На чай» ему давать уже перестали — не за что, за опоздание его скорее оштрафовать следовало. Курьер извинялся, виновато улыбался и ничего не мог поделать. Пробки — вот кто виноват. Пробки в прямом смысле крали у Димы деньги.
О том, чтобы выехать во второй раз, не могло быть и речи. Припарковавшись наконец у магазина, Дима понял, что если Бахрам сейчас потребует еще куда-то сгонять, вид у курьера будет бледный. Но хозяин магазина тоже выглядел расстроенным. Что-то приговаривая на родном языке, он считал деньги. Денег перед Бахрамом было немало, но Дима и без перевода понял, что большая их часть откладывается в уплату многочисленных счетов фирмы.
— Что стоишь? Чай будешь?
— Нет, домой поеду. Извините, что так долго, Бахрам Мамедович. Но как вечер настал — вообще ведь не проехать!
— Ага… — Хозяин бросил на курьера быстрый взгляд, не переставая перебирать деньги. — Такой работа, тяжелый. Но почетный. Квитанции где?
Дима, вспомнив, достал из кармана пачку квитанций, подтверждающих, что тяжелую, но почетную работу он все же выполнил. Пусть и не совсем в срок. Бахрам кивнул и отложил в сторону курьера несколько купюр.
— Это все, Бахрам Мамедович?
Как Дима ни готовил себя к тому, что он работает первый день и ни на что серьезное рассчитывать не может, разочарования скрыть не удалось. Если вычесть расходы на бензин, сумма получалась совсем смешная.
Хозяину, который и без того не выглядел веселым, интонация курьера окончательно испортила настроение.
— Как говорит пословица, тише едешь — нигде не будешь! Крутиться надо, а не в пробках спать в один ботинок! Мне заказы идут, а послать некого — все встали в пробки, газеты развернули, и только жалуются мне. Мне! — Бахрам ткнул себя в грудь пальцем. — А я, значит, клиентам жаловаться должен? Кто тогда работать будет?
Дима не стал спорить. Усевшись в машину, он нервно побарабанил пальцами по рулю и заставил себя успокоиться. Вспомнился Купцов. Прав Бахрам: не нужно жаловаться! Нужно решать проблемы. Выживают сильнейшие. Значит, нужно вести себя на дорогах еще резче, не отдавать никому ни метра. Маршрут, выдаваемый Бахрамом, стоит всерьез пересмотреть — ведь есть клиенты, заказывающие весьма дорогие букеты, а есть попроще. Прежде всего разумнее обслужить первых: там чаевые богаче.
От всех этих мыслей Дима немного приободрился, но настроения они не улучшили. Скорее он разозлился. Несмотря на то что дороги поздним вечером почти очистились, Дмитрий продолжал упражняться в «агрессивном вождении» и домой попал удивительно быстро.
— Вот так оно! — Он хлопнул дверцей «Волги» и мрачно посмотрел на светящиеся окна своей квартиры. — Конечно, никто не спит. А зачем? Занимались бы своими делами и не лезли в чужие — всем стало бы лучше.
Но деваться некуда, пришлось за ужином рассказывать родителям о своей новой работе. Опуская печальные подробности, конечно. Матери понравилось, что сын занимается цветами.
— Это ведь так нужно людям, — улыбнулась она. — Столько в жизни сейчас разочарований, злости, несправедливости… А вот отец порой купит мне цветочков — и сразу все другим кажется!
— Ну да, — неопределенно согласился отец. — Правда, я по телефону букеты не заказываю, у меня ноги не отвалятся до ларька дойти. Но… Значит, пригодился подарок?
Дима покивал с полным ртом. Отец наконец-то улыбнулся, хлопнул сына по плечу;
— Ну вот! Это же не машина — корабль! Значит, у всех завтра трудный день, всем спать!
«Ох, папа, рассуждал бы ты о трамваях…» — вздохнул про себя Дима и отправился к себе. Теперь, перед сном, можно было войти в Интернет и отыскать фотографию Насти. Ведь в конечном счете все — ради нее.
Глава пятая
ВСЁ КУВЫРКОМ
Всю ночь ему снилась Настя. Дима проснулся с улыбкой и провалялся еще минут пять, пока не вспомнил о своих великих планах. Нельзя расслабляться! Настя — потом, а сейчас пора делать деньги.
Энергичная зарядка, душ и завтрак почти на ходу. Мать пробовала протестовать, усадить за стол, но он уперся. Хватит миндальничать и с собой, и с окружающими. Дело есть дело, а если мама слегка нахмурилась, то это быстро пройдет. Вон отец как наворачивает полную тарелку, пусть на него и смотрит, если ей уж так надо любоваться жующими людьми. А если маме нужно еще и заставить кого-то поесть, то младшая дочка имеется, которая что-то застряла в ванной. Спит, наверное, на стиральной машинке.
— Таньку разбуди! — посоветовал Дима матери. — Она и мою порцию съест, и свою, и еще попросит, если ты ей разрешишь в садик не идти. И вообще ей надо питаться, девочка растет.
— Да что у нас, еды мало? — не поняла мать.
— Ну спешу, сказал же!
Он уже совсем оделся, когда в прихожую выглянул отец.
— Погоди, отвезешь меня.
— Пап, я не могу, — решился отказать Дима. — Спешу очень.
— А что так? — опешил отец. — Я вроде не в Петербург прошу меня завезти, а к депо.
— Мне еще за цветами нужно заехать, — признался сын. — Есть заказы по утрам, я уже звонил своему Бахраму.
— Ну, значит, вместе и заедем!
Отец ушел одеваться. Старший Майков заводился редко, но уж когда заводился, то всерьез, спорить не имело смысла. Димка, вскипев, рванул лямки рюкзака.
«Ох, прав Купцов! Поможешь другому — навредишь себе. Пока жду, Бахрам другому заказы отдаст, я у него не один, да и не любимчик. И выходит, что папа хочет из меня сделать такого же, как сам. Вечного помощника всем соседям, всем друзьям, всей родне, каждому встречному-поперечному…»
Вспомнилось некстати, как когда-то они с отцом шли в парк аттракционов. Но на пути им попалась пожилая женщина, которая шла, слегка покачиваясь. Отец оглянулся, когда они ее обогнали, и резко остановился.
— Димка, погоди!
Конечно, оказалось, что женщине плохо. Дмитрий и сейчас помнил, как его напугали ее посиневшие губы. И конечно, отец бегал в ближайшую аптеку за таблетками, а потом они еще провожали незнакомую тетку домой. Затем выяснилось, что женщина живет одна, и они вдобавок сходили для нее в магазин за продуктами. Димка по малолетству просто разревелся — ведь обещали карусели!
— Это лучше каруселей! — мягко, но строго объяснял ему отец. — Это — настоящая жизнь. Если можешь помочь, то должен помочь, а то и тебе никто не поможет.
И убедил-таки ребенка. В парк культуры и отдыха они все-таки попали, но ненадолго, а Димка даже не расстроился. Наоборот, гордился собой. И перед матерью хвастался: сделал доброе дело!
А теперь в голове звенел жесткий голос Купцова: «Ноль-три — звонок бесплатный!» Может быть, жизнь изменилась. А может быть, просто пришла пора взрослеть. Дима даже улыбнулся, когда в прихожей снова появился отец. Хмурый, недовольный. Вечный ребенок, который думает, что если он делает добро, то и ему все должны помогать. Вот уж для кого времена не меняются! Наверняка уверен, что девушки и сейчас обожают кататься на трамваях.
Они спустились вниз, и чуть оттаявший Дима даже шутливо распахнул перед отцом дверь.
— Ладно уж выделываться, не баре! — поворчал Майков-старший, но уселся не спеша. А когда сын открыл свою дверцу, даже пошутил: — В следующий раз к подъезду подавай. Повышаешься до звания семейного шофера. Соответствуй!