Но Лейт все еще пристально смотрел на женщину.
– Твой выбор, – сказал он.
На секунду она задумалась, нерешительно уставившись на них. Затем резко кивнула.
– Сюда, – она ринулась к ним, выйдя из-за стойки. – Здесь потайная дверь, она выходит в паре кварталов отсюда…
Она замолчала, так как ее прервал залп парализующих дротиков, вырвавшийся из зала.
– Эта компания воистину неутомима. – согласился Лейт, перескочив через стойку. – Пошли.
Второй спецназовец последовал за ним; глубоко вздохнув и отбросив дурные предчувствия, Канаи присоединился к ним. Девушка оттолкнула в сторону несколько пальто и сильно ударила по расположенной за ними стене, и небольшой квадратик облицовки пола отодвинулся на миллиметр или два. В ее руке появился нож, и она вынула его, обнаружив за ним ручку. Она поднатужилась, и облицовка вокруг подалась, образовав прямоугольную крышку люка, и потайной ход открылся.
– Вниз по лестнице и по тоннелю, – проинструктировала она, указывая на проход. – Мне нужно взять пару вещей, а затем включить самоликвидатор.
– Хорошо, – пальцы Лейта нашли коммуникатор: «Прикрытие: Уходите. Уходим через крысиную нору. Встреча в точке бета».
«Принято».
Канаи еще раз глубоко вздохнул и последовал за Лейтом вниз по лестнице. Он надеялся, что чертов комвзвода знает, что делает.
Лестница уходила примерно на дюжину метров ниже уровня улиц Денвера в сложную, старинно выглядевшую кроличью нору, отделанную керамической облицовкой. Световые карандаши спецназовцев образовывали причудливые блики от застоявшихся луж воды, то и дело попадавшихся под ногами. Они шли в полной тишине, очевидно боясь, что Служба Безопасности могла предусмотрительно расставить аудиодатчики по всему тоннелю.
Женщина определенно была знакома с этой территорией и без колебаний вела их по лабиринту подземных ходов. Через пятнадцать минут они подошли к металлической лестнице, исчезающей наверху в проломанной секции потолка. Женщина направилась вверх, и уже через минуту все они стояли у подножия – тускло освещенного фундамента, сильно пахнущего плесенью и отбросами.
– Извините за беспорядок, – извинилась она, шагнув к расшатанным ступенькам и быстро посветив фонариком Лейта на белый, вмонтированный в стену квадрат, – некоторое время мы здесь будем в безопасности, пока Служба Безопасности не переместит куда-нибудь в другое место район своих поисков.
Канаи передвинулся к девушке, взглянув на ступеньки и виднеющуюся рядом закрытую дверь, затем осветил белую пластину. В нее были вмонтированы, ведущие в разных направлениях, примерно пятнадцать или двадцать проводов.
– Что это? – спросил он.
– Пассивная сигнализация обнаружения противника, – ответила ему женщина. – Моноволокна прикреплены к дверям и окнам, к чему угодно наверху. Если кто-нибудь входит, то волокно выдергивается из пластины. Похоже, что тут никого не было с тех пор, как я побывала здесь в последний раз. Неудивительно.
– Интересная система, – прокомментировал Лейт, – снимая бронированную пластичную каску. – Это похоже на систему, изобретенную организацией с очень и очень изобретательными кадрами.
Она наградила комвзвода длинным взглядом, но потом пожала плечами.
– В этом вы правы. Оставаясь последним членом группы сопротивления, не заработаешь особенно много денег; а мы никогда не были особенно богаты, даже в период нашей наибольшей силы.
– Ваша группа была..?
– "Факелом", конечно. Чем еще?
ГЛАВА 20
Ее звали Анна Силкокс, и она не была похожа на ту, которую ожидал увидеть Кейн.
Наоборот, она не казалась особенно неординарной. Ее голос, лицо, манера говорить – все было довольно обыкновенным, язык телодвижений немного напряжен, но тем не менее хорошо контролируем. И нигде не было никаких проявлений святого огня, который надеялся найти Кейн у члена повсеместно признанной фанатической организации.
Но к этому времени он уже научился понимать разницу между теоретическими описаниями и реальностью.
– Мне бы хотелось знать, что случилось с остальными?
Силкокс покачала головой. Ее глаза в четвертый раз пробежались по пустынной необставленной жилой комнате, как будто она не доверяла словам Лейта о полной безопасности этого дома.
– Мне было только семнадцать, когда они исчезли, а я едва ли принадлежала ко внутренним кругам. Все, что я знала, это то, что это не было чем-то неожиданным, они специально направили меня в бар «Сэндиграфф», чтобы я наблюдала за происходящим, в виду отсутствия лучших источников информации, – ее глаза переметнулись с лица Лейта на Кейна и Хокинга, затем остановились на Канаи. Кейн в ней уже заметил эту тенденцию: ей хотелось быть связанной со знакомым в этой незнакомой ситуации.
Кроме Кейна еще Лейт поерзал на стуле.
– Здесь не так много всего, что можно было бы продолжить, – сказал он ей. – Вы что-нибудь знаете об их местных связях – возможно с представителями иерархии преступного мира? Ее взгляд был все еще прикован к Канаи.
– Все, что я знаю: они редко взаимодействовали со спецназом, как с местным, так и из других регионов. Канаи, возможно, сможет больше сказать вам по этому поводу.
Лейт пристально посмотрел на Канаи.
– Ты никогда не говорил о других спецназовцах.
Тот пожал плечами.
– Я слышал сообщения, в основном, от «Факела», от их команд, которые работали к востоку и к югу отсюда, но я сам никогда не встречался с ними. Вы должны помнить, что дальние путешествия довольно строго запрещены. А что касается преступных вождей, то даже если «Факел» и встречался с некоторыми из них, я об этом никогда не слышал. Откровенно говоря, я сомневаюсь, чтобы их цели как-либо переплетались.
Лейт задумчиво кивнул.
– Возможно. Я полагаю, что Бернард управлял твоими контактами с «Факелом». Ты не знаешь, он поддерживал связь с ними в то время, когда по словам Анны, они свернули свою базу?
– Вполне возможно. Но я не знаю. Бернард особенно не рассказывает.
– Опасность захвата, – промямлил Кейн. Если Лейт и слышал это замечание, то не подал виду.
– У «Факела» были стандартные дневники записей? – спросил он у Силкокс. – Твердые копии, компьютерные файлы или какая-нибудь бестолковая программа на чьем-либо компьютере? Что угодно, что может дать нам хоть один намек относительно того, что с ними произошло?
Она покачала головой.
– Все, что входило в мои обязанности – это ходить по тоннелю в «Сэндиграфф». Никто бы не доверил мне такой информации, как названная вами.
– Что ж, хорошо, – сказал Лейт. – Давай теперь сразу перейдем к тому, чему ты научилась за прошедшие пять лет. Есть какие-нибудь соображения, когда именно Рекриллы стали проявлять такой активный интерес к горе Эгис? Они точно не трогали ее со дня окончания войны.
– Да, это современные работы, – ответила она. – Я услышала о них примерно год назад от контрабандистов, которые были раздосадованы тем, что усиленная охрана негативно сказалась на их, пролегающем к западу, маршруте.
– В это же время мы узнали об этом с «Новых», – заметил Хокинг. – Может быть, они решили, что снова хотят поиграть в кошки-мышки?
– Что это значит? – спросил Кейн.
– Это значит, что они пытаются найти и украсть еще какие-нибудь наши технологии, – ответил Лейт. – Я полагаю, что в этом есть смысл. Вероятно, в горе Эгис спрятано кое-что, что после войны они просто нигде не могут найти…
– Секундочку, – перебил его Кейн, – зачем это им понадобилась технология тридцатилетней давности давно побежденной расы?
Лейт повернулся к нему и странно нахмурился.
– Ты серьезно? – спросил комвзвода. – Как это твой учитель не сказал тебе об этом?
– Я, вероятно, прогулял тот день, – ответил Кейн лукаво. – Если только это не государственная тайна?..
– Рекриллы – технологические имбецилы, – сказал ему Лейт. – Это точный медицинский термин, а вовсе не наезд. Эта раса не может создать сколько-нибудь заметной собственной технологии, разве только на очень низком уровне. Фактически это, вероятно, – наиболее сильный побудительный мотив к покорению соседей и один из нескольких путей, которыми им удалось поднять свой технологический уровень.