Он работал на «холоде» и вполне успешно. Сначала легализируясь в новой стране пребывания он закончил престижный университет, легко и ненавязчиво стал своим парнем среди студенческой молодежи из которой в недалеком будущем будет сформирована правящая финансово-политическая элита не только этой страны, но и всего блока стран противостоящих СССР. Используя свой круг знакомств он уже на третьем курсе университета стал получать конфиденциальную информацию. Его все хвали. Везде. Он был восходящей звездой советской разведки, он стал восходящим светилом в университете которой заканчивал и в мире против которого работал. После окончания университета его пригласили делать карьеру в международной финансовой корпорации. Сдержанный, умеренно консервативный, отлично образованный, ответственный, он быстро добился успеха и был в курсе в курсе многих операций которые финансировала эта корпорация. Это были сведения анализ которых мог позволить руководству СССР правильно выстраивать внешнюю политику и адекватно реагировать на существующие и потенциальные угрозы, стране. И не его вина, как и не вина многих таких как он, что стратегическая информация добываемая ими осталась не нужной и не оцененной. Мистер Горби с веселыми ужимками и глубокомысленным видом страдая безудержным словесным поносом играл в поддавки с противником. Этот лауреат «Нобелевской премии мира» был настолько туп, что считал себя умнее всех. Потом Горби чтобы скрыть свою тщеславную глупость, загримировать свое ничтожество, кокетничал: утверждая, что предательство и гибель страны и было конечной целью его политики.
В августе девяносто первого года Маузер окончательно осознал: все это конец. Началось позорное бегство на Запад многих высших чинов КГБ СССР. За «тридцать серебряников» они захлебываясь от усердия продавали патриотизм тех нелегалов которые еще продолжали свою работу. Предатели торговали их честью и совестью потому что своей у них никогда не было. А честь и совесть патриотов всегда в цене. Вот ее и выставили на продажу, просили за нее недорого, этим новоявленным господам вполне хватало и объедков с барского стола.
Советская разведка была почти разгромлена и Маузер не дожидаясь пока продадут и его, умер. Купался в океане и утонул, трагическая случайность, так было написано в некрологе, который он прочитал в газете. Теперь и он стал тенью, не мертвый и не живой. В тени Маузер успешно провел свою последнюю, личную операцию. Используя имеющиеся у него данные он через сеть вошел в систему электронных платежей корпорации и перевел из кредитных организаций на подставное лицо более чем солидную многозначную сумму. Он стал свободен, весьма богат и независим. Соблюдая минимальные и привычные для него требования безопасности он мог спокойно и безбедно существовать и дальше. Маузер не хотел существовать, он вернулся жить в неспокойную тяжело больную Россию. Тогда был дикий бардак и за минимальную мзду, он документально сделал себе новое имя и новую биографию. Тут на Родине он продолжил жить «на холоде» никому не доверяя и уже не во что не веря. Первые годы он еще пытался найти и установить контакт с теми кто будет противостоять общему предательству, а потом с холодным отчаянием понял: таких сил просто нет. Это было время распада, время гибели страны, время ее самоубийства, научный термин такого состояния общества: «обскурация» производное от латинского слова obscurus — темный, затемнение. Над страной сгустилась тьма и этот термин был вполне уместен. Он попробовал найти утешение в религии и не смог. Он был патриотом в самом лучшем и самом худшем смысле это слова, его богом была Россия и он не мог и не хотел принимать других богов. Его можно было бы даже назвать узколобым одержимым манией фанатиком, если можно назвать фанатиками тех для кого вера сильнее страха. Он ждал, долго, упорно, терпеливо и незаметно. Он ждал когда появятся люди возрождения. Он не мог поверить в окончательную гибель страны и знал, что появление людей возрождения неминуемо. Он ждал и не понимал, пока не понимал, что именно он и является таким человеком. Человеком возрождения, одним из тех кто в очередной раз из пепла восстановят страну.
Эта девчонка, была его соседкой по лестничной площадке в блочном многоэтажном доме. Она училась в столице и снимала небольшую комнату у ворчливой бабки. «Маша с Уралмаша» так он ее звал. Хотя она была не с Урала, просто так в его далеком детстве этим прозвищем беззлобно дразнили его одноклассницу и ему было приятно это вспоминать.