— Остальное, это взятки, вымогательство, а может и грабеж, так? — тихо поинтересовался я, — ну какие еще у вас подработки?
Мы сидели в гостиничном баре и тихо мирно беседуя пропивали ту тысячу рублей которую он мне вернул. Вот что мне нравится в моей работе, так это то что в ней есть иллюзия независимости, хочу утром иду на работу, а хочу и не иду никуда. Правда назначенных судом заседаний это не касается, тут в строго назначенное время надо прибывать, а вот в остальном пусть и иллюзия, но есть. И кстати тысяча уже иллюзорно испарилась у бармена, а выпили то всего и ничего.
— Еще по одной? — предложил я.
— Дорого тут как все, — поморщился Сеня, — может я в магазин смотаюсь? Все куплю, — торопливо — за свои конечно и продолжим?
— В номерах употреблять запрещено, — непрошено влез в разговор бармен мешавший за стойкой коктейль, — а в ресторане и баре со своим нельзя.
— Это где это написано, любезный? — с хорошо заметным намеренным высокомерием протянул я, — может у вас в прейскуранте?
— Дал сдачу за коньяк и заткнулся, — положив локти на стойку бара поддержал меня Сеня и мне хозяйственно посоветовал:
— Сдачу возьмите, а сто двадцать пять рублей тоже деньги.
Бармену зловредно.
— С чаевыми перебьешься, а то уссышься еще, и счёт выпиши, я его потом проверю. И почки свои береги, мало ли чего…
Оскорбленный бармен молча мелкими купюрами отсчитал сдачу, Сеня пересчитал, пяти рублей не хватало. Сеня выразительно поднял брови и сжал здоровые кулачища.
— Мелочи нет, — процедил бармен.
— Сходи и разменяй, — потребовал Сеня.
— И мэтра сюда вызови, — бросил я.
Утренняя смена у бармена не задалась. Пока парень убежав в примыкавший к бару ресторан искал пятирублевую монетку, Сеня выгреб из вазы в баре все соленые орешки.
— Из принципа, — буркнул он заметив мое недоумение, — это в стоимость напитков входит.
Бармен вернулся неся на подносе положенную на салфетку монетку за ним солидно шествовал метрдотель.
— Приношу вам свои извинения, — важно сказал метрдотель и склонил отлично причесанную голову.
— Принято, — вежливо ответил я и склонил свою не причесанную голову, при стрижке на «двоечку» причесывать мне нечего.
— Прошу вас в качестве компенсации за имевшее быть недоразумение принять от нас бутылку вашего любимого конька «Hennessy» — улыбаясь мне как лучшему другу сказал метрдотель.