− А если орден все же здесь, в Тайгоне? И ждет момента нанести удар? — вопрос казался Ромуилу важным и, потому на него стоило потратить время.
− Они, как и мы, верят в Создателя, − спокойно ответил ему эк-просопу. − Мы склоним головы перед Всевышним. И не важно, чьи руки будут держать хоругви победы. Пусть в этот раз будут Эвергеты.
− С фрайхой следует поторопиться, − высказался Бараман.
− Не раньше Барбитона, − однозначно ответил Аммельрой.
− Стоит ли тянуть?
− Она приглашена. Ты же не хочешь вмешивать в эту историю императора? И не столько его, сколько Бекри. Экбольм пригласил фрайху Кайрин ди Смет в Барбитон, а её там не окажется? Уже сейчас известно, император приготовил рейнху и будущей рани свой подарок. К чему лишние вопросы? Более того, её следует взять тихо, иначе слухи об аресте скомпрометируют Бриньяра. Она его воспитанница. Патриарх не мог столькие годы греть на груди змею.
− А Старый Город? Вдруг там действительно скрывается Джэлех. Он мог бы помочь патриарху.
− Негоже истинно верующему[73] прибегать к услугам богомерзкого алхимика уже однажды приговоренного к смертной казни, − дал отповедь инквизитору Аммельрой. − К тому же не насторожит ли фрайху, если мы откроем что узнали её секрет.
− Жизнь патриарха может угаснуть в любой момент!
− Для дела это даже лучше, − произнес Койер. — Главное чтобы вовремя.
− Вовремя это когда? — подобрался Гроз.
− Когда хускарлы войдут в столицу…
Аммельрой стукнул ладонью по столу, прекращая всякие ненужные прения и препирательства.
− Как только иллюстрис отойдет к Создателю, все в империи должны знать, их горячо любимый патриарх умер не от старости или болезни, а отравлен. Еретики-кайракане подло извели Бриньяра Верокрепителя и тешатся надеждой извести и саму веру. Мы вознесем патриарху хвалу в каждом уголке обетованной земли. Раздадим поминальные деньги бродягам и нищим. Освободим из узилищ грешников и проклятых, признающих длань Создателя. Причислим усопшего к лику Великомучеников, Святых! Возведем в равноапостольский ранг! Пусть запылают костры! Сотни костров! Тысячи! Небу должно стать жарко от огня. И не идолопоклонники должны на них гореть. Уорнеш, Сур − пустышки! Кайракане! Кайракане! Мы примем под свои знамена любого! Озолотим продажных корыстолюбцев, скупим неподкупных бессребреников, ульстим врагов наших врагов, обманем наших друзей, уговорим мерзких язычников. Всех! Стратов, чикошей, магарских горцев, дицимийских стратиотов, раабских пиратов. Кто угодно! Для победы хороши любые средства, любая война. Не о собственном благе печемся! После, Создатель сам воздаст нам за труды! Бекри потянется к трону, мы потянемся за верой. Таково наше служение. Вера движет человеческими судьбами, не власть!
Гроз и Бараман переглянулись. Койер остался спокоен. Ромуил тискал тонкие руки, не зная куда их девать. Аммельрой дал себе время остыть. Как не пылает сердце, дела вершатся с холодной головой.
− Прежде чем разойтись, давайте уточним некоторые сроки наших действий и озвучим порядок их свершения. Во избежание непонимания, что мы делаем, когда и почему, − объявил эк-просопу.
Никто не возражал.
6
Разморенную дрему тревожит громкий голос.
− Делис, сколько им сыпать?…
Обладателя голоса зовут Курт. В своем собственном имени, щенок не уверен. Кажется Недоносок. Но тут он путался. Делис, человеческая сука, звала его Куцык. Наверное, из-за хвоста. Отчего у него такой смешной хвост, щенок не задумывался. Да и его это мало интересовало. Полно других забот, кроме гаданий от чего не вырос хвост. Недоноском его назвал Курт. Плохое прозвище или хорошее? Наивно питать какие-либо иллюзии. Враг не снизойдет дать достойное имя. Скорее оскорбительное. То, что человек враг, щенок не сомневался. Нет, с виду вполне обычный — руки, ноги, голова. Даже имел правильную собачью привычку. Перед тем как взять свою человеческую суку, лез ей между ног, вынюхивать есть ли у той течка. Без этого никак. Не подпустит. Щенок злорадно тявкнул. Видно человек никудышный кобель. Его сука текла каждые три дня, тихим вечером её довольный скулеж хорошо слышно, а враг никак не огуляет!