Куцык вспомнил своего отца, Вислоухого. Вот кто умел управляться с бабьем! Когда у них во дворе появилась молоденькая Пятнашка, долго ходил следом, заигрывал, улучшив момент, совался под хвост. Так продолжалось день, два или больше. Потом Вислоухий посчитал ухаживания достаточными, а свои намерения понятными и попытался заскочить на суку. Он хотел щенков. Зачем ему столько? Их тогда у него было десять. Четверых принесла Палая и шестеро, включая его, Куцыка, имел от Тощей. Конечно Вислоухому видней, сколько ему требовалось щенков, и потому предъявил свои права вертлявой дурочке. Та огрызнулась и отбежала. Вислоухий повел себя достойно. Вспоминая, Куцык (щенок склонился, оставить себе это имя. Делис в отличие от Курта он врагом не считал) гордился отцом. Правда! Настоящий пес! Он и не подумал гоняться за Пятнашкой. Грозно рыкнул и встал, широко расставив лапы. Шерсть на загривке поднялась, зубы оскалились. А зубы у Вислоухого! Здоровенные мослы, что приносила Делис, крошил с легким хрустом. Пятнашка обежала двор, не рискуя приблизиться. Видя, что Вислоухий не собирается устраивать примирительных догонялок, виновато сделала пять шагов к нему. Почему пять? Наверное, так положено. Куцык точно не знал.
Вислоухий не сдвинулся с места. Держал характер. Щенок его понимал. Может потому, что был старшим из щенков. Пятнашка поскуливая и виновато опустив морду, переминаясь туда-сюда, медленно подходила. Вислоухий лишь понизил рык. Шерсть на загривке продолжала топорщится. Куцыку тогда показалось, он видит маленькие молнии, пробегающие по шкуре отца. Точно такие, но гораздо больше и, честно признаться, гораздо страшней, иногда мелькали в небе. Тогда беснуется ветер, идет дождь, становится мокро и неуютно. Навес над их загоном невелик и укрыться под ним не все умещались. Пока сосал мамкину титьку, место полагалось. Подрос, безжалостно выпихивали прочь, под холодные струи воды.
Пятнашка прыгала, крутилась, припадала к земле, зазывно мотала хвостом-колечком. Тщетно. Отец стоял непоколебимым изваянием. Наконец исчерпав трюки и бабьи уловки, она осторожно подошла к Вислоухому и сунула морду ему под брюхо. Вислоухий позволил себя уластить, а после взял Пятнашку уже и не думавшую убегать. Сука врага поступает так же. Куцык однажды видел в щель двери. Интересно, что она натворила?….
Щенок почесал лапой саднящий бок. Глянул прищуренным глазом на высокое солнце. Все это в прошлом и в его памяти. То счастливое время, когда двор полнился беззаботным визгом его родных и единокровных братьев и сестер, легкой грызней подросших собачат и заботливым гавканьем сук. Вислоухий до лая редко опускался, обходился рыком, болезненными укусами или сбивал чрезмерно бойкого неслуха с ног, валял в грязи. Закончив наказание, стоял над поверженным, по привычки широко расставив лапы.
…Отлаженная жизнь рухнула в одночасье, когда человек принес во двор птиц. Неведомое древнее чувство сразу подсказало, они должны быть приятны на вкус, особенно маленькие желтые комочки, которых человеческая сука приманивала странным цып-цып-цып! Тогда-то Курт и стал врагом. Обычным и понятным врагом.
Злополучный день запомнился хорошо. Просто отлично. Как и сейчас светило солнце, чивкали воробьи. Воробьи чем-то напоминают желтых, но вкус имеют паршивый. Какой вкус?! Одни перья и блохи, которых они выводят, купаясь в пыли! Куцык успел обежать двор на три раза, шугнул крысу, посмевшую сунуться к собачьей кормушке за объедками, погонял залетных голубей, охочих до крошек, что не склевали цып-цып-цыпы. С Белобрюхом унеслись за дом, куда им посчастливилось утянуть огромную мосолыгу. Знал ли Вислоухий об их проделке? Об этом они не думали, урча, сгрызали хрящи с двух сторон. Ничем необычным злопамятный день из прочих не выделялся. Разве что задерживалась кормежка. Но ни он, ни Белобрюх особо тому не огорчились. Пока до них дойдет очередь, ничего и не останеться на их долю. Однако когда брякнула дверь, а ветер принес аромат варева, оба дружно рванулись во двор, бросив не податливую кость.
Курт вынес большую чашку и поставил. Показалось странным, человек держался неестественно радушно и стоял боком, но этому не придали значения. К еде как всегда первым сунулся Вислоухий. Таков порядок и никто его не смел нарушать. Человек отступил на полшага и с замахам ударил Вислоухого палкой по голове. Отвлеченный едой, пес не успел среагировать. Удар пришелся в череп. Вислоухий осел на брюхо, завалился на бок, задергал ногами. Курт быстро подтащил Вислоухого к сараю, накинул на задние лапы кожаные петли и подвесил. Это не была честная схватка. Человек чинил расправу. Куцык угадал опасность происходящего. Он кинулся на человека с самым яростным лаем, на какой была способна его неокрепшая глотка и заработал пинка.