«По праздникам,» − пошутил над собой Моб. — «Хе-хе! Толи встает по праздникам, толи праздник, когда встает.»
Велгу ответил.
— Дождь, окаянный. Болит кость, спасу нет. Не до бабы. А ты иди. А то вон уж за яйца держишься. Штаны не обмарай.
Из караулки вышел Хорн.
− Ложе свободно. Следующий, − позвал он и хитро напутствовал. — Тока смотри, сильно с нею не целуйся, − и рассмеялся.
Подошел к зубцу и с удовольствием помочился, целясь в амбразуру.
− После этого… всегда надо сбрызнуть, − отдувался Хорн. — Заразы меньше.
Велгу повторять не нужно. Будущий герой Пушты, шустро заскочил в караулку. При свете огарка различил распластанное на топчане тело.
− Я за гроши всю декархию обслуживать не буду, − предупредила шлюха, дотягиваясь до стола. Собрав ветчину и хлеб, принялась есть. На счет ебли вопрос, а жрать хотела точно.
Баба страшна и потаскана. Когда легла на спину, груди раскатились подмышки. На животе жировые складки, что у супоросной свиньи.
− Я последний, − произнес Велг раздеваясь.
Шлюха задрала край постеленного на лежак плаща и подтерлась.
− Всю уделал, − недовольно проговорила она. — Как обоссаная лежу.
Велг её не слышал. Пульсирующая в голове кровь заглушила слова.
Моб высунулся за стену, посмотреть. В такую пору много ли увидишь? Дождь то припустит, то перестанет. Небо в тучах. Луна, то есть, то нет. Однако увидел.
− Едет кто-то, − предупредил он Хорна.
− Кому ехать-то? Под воротами утро караулить?
Ветеран пригляделся. В неярком и обманчивом свете (луна глянула в окно облаков) блеснули шишаки, полыхнул длинный блик на боку повозки.
− Точнёшенько едут. Валица[104].
Хорн, заслоняясь от дождя, из-под руки, поглядел на дорогу. Больше для приличия. Слаб глазами. Днем-то не очень видел, а уж ночь и подавно.
− Вроде есть кто, − произнес он неуверенно, различив стук и скрип колес. Что-что, а слышал он пока хорошо.
− Эть нелегкая. Равдухи никак.
− Они и есть, раз валицу тянут.
Из ночной темноты показались трое всадников. За ними двойка тащила деревянный дубовый короб с решетчатой крышей. Решетка позволяла всаднику наблюдать за арестантом, а глухие стенки наоборот, мешали сторонним наблюдателям видеть, кого везут. За валицей вырисовывались силуэты еще четверых всадников.
− Открывайте! − потребовал возглавлявший эскорт. — По приказу иерея Барамана!
− Бумага есть? — потребовал Моб. Он знал свои права. Ссылаться можешь хоть на Создателя, а бумагу правильную покажи. Правильную, значит с двумя печатями. Если с одной или вовсе какая писулина за подписью абы кого − жди утра и въезжай общим порядком.
− Вот приказ, − всадник вытащил из-за отворота куртки сплющенный свиток.
Хорн спустился к воротам, открыл узкое окошечко в калитке и забрал документ. Отойдя под факел, развернул. Прежде чем читать, повернул голову к воротам, поглядел в темноту. Показалось. Вроде мелькнуло у границы видимости. Постоял, покрутил головой. Мерещиться. Принялся читать.
Из всей троицы только он более-менее обучен грамоте, за что ему к жалованью полагалась прибавка. Правда, умение причиняло неудобство. Не отлучиться самовольно, как делают все, не отоспаться в карауле, он не мог. Вдруг кто с бумагой, а прочесть некому.
Хорн разглядел печати на документе. С круглой, иерейской, знаком. Вторую, катепана Ирля, видеть не доводилось. На всякий случай, с умным видом, ковырнул бумагу ногтем. Не фальшивка ли? Однако рассудил, вряд ли кто, обладая документом с настоящей иерейской печатью, будет связываться с подделкой. С инквизицией шутки плохи.
− Кентарх Самерс? — назвал Хорн указанное имя.
− Он самый, − ответил всадник, тронув коня на шаг-другой.
− Пропускай! — скомандовал Хорн ветерану.
Моб освободил ворот от фиксатора, покрутил, медленно поднимая запирающий брус.
− Готово! − через минуту крикнул ветеран и поспешил вниз помочь.
Дождавшись ответа, Хорн, при помощи такого же ворота, вытянул поперечину из скоб. Моб уже вращал вороток поменьше. Скрипнув, одна из створин медленно открылась.
Всадник подъехал, забрал бумагу и валица осторожно заползла в тесное пространство. Вторую створину ночью открывать не положено. Попробуй проедь, не зацепив осью или колесом.
Валица замерла, переваливаясь задними колесами через желоб. В просвете между крышей повозки и аркой ворот качнулась тень. Хорн сощурился, желая высмотреть скрытое. Ничего не узрел. Что ж за служба нынче такая?! Мерещится бог весть что! По-хорошему нужно бы проверить, но его и так дразнят слепошарым, потому керн постарался выкинуть подозрения из головы. Может крылан паскудный прилетел?! Хорн поплевал через плечо — храни Создатель!