− Мэдок ди Хенеке. Декарх керкитов. А служба… Служба это время когда ты исполняешь, то, что должен исполнять, хотя тебе совсем не хочется.
− Совсем?
− Иногда она хуже вериг на ногах аскета, − разоткровенничался Мэдок.
− Как сейчас?
− Ну не всем котам достается лизать сметану, − невесело отшутился он.
Не оглянуться на окно стоило ему усилий. Веселье и музыка соревновались кто из них шумней.
− Вы читали книги Греше? — поразилась Армин. У желчного «чернилки» не много поклонников.
Мэдок пожал плечами. Что могло означать, а если в том надобность?
− И это о службе все?
− А вы хотели услышать о звенящем булате, шумных погонях по ночным улицам и крови злодеев крадущих доверчивых девиц?
− Самое меньшее, о благодарных слезах спасенных особ. Но, вы не сыпете остротами, не рассказываете веселые истории, не бахвалитесь тем, чем обладаете мнимо или явно. Вы мне подходите. Проводите меня. Мне не хочется разыскивать отца. Боюсь с ним у меня получиться непростой разговор. А покинуть Барбитон без сопровождения все равно, что признаться, тебя выгнали. Разрешаю хвастать, что провожали пэрансэс Райгела и она, в благодарность, подарила вам поцелуй. Ведь никто не проверит, правда это или нет.
− Ложь есть скрытая корысть.
− Так вы составите мне компанию в дезертирстве? — потребовала она ясности. Если он собрался улизнуть под благовидным предлогом, значит, в мире не осталось мужчин, воспринимающих себя мужчинами, а не любовниками.
− Почему в дезертирстве?
− Потому что это чужая война и нам здесь ничего не перепадет. Раз нет награды, за что воевать?
− Вы рассуждаете как торквес-ветеран.
− Они всегда правы. Ибо для них все имеет твердую цену. Так каков ваш ответ?
− Я керкит. Устав ордена обязует помогать попавшим в затруднительное положение.
«Хоть так!» — разочаровалась Армин.
11
Дробный стук жезла миртаита лишь на мгновение опередил события. Торжественно распахнулись двери, отдернулись тяжелые занавеси и скутарии, в начищенных до блеска нагрудных доспехах, вошли в зал. Грохот воинских сапог заглушил звуки. Присутствующие отступили к стенам, высвобождая середину. Мужчины склонили головы, женщины присели в реверансе…
Перекрывая топот и торжественное завывание каламуз, миртаит торжественно объявлял.
− Нобилиссим…. Клариссим…. Владетель Большой Короны… Экбольм Первый!
Невысокого роста, не богатырской стати, скорее женоподобный, чем изнеженный. Плавно двигал руками, скользил шагом, поворачивая голову, смотрел из-под лобья и в сторону. Холеное лицо Экбольма округло и мило. Именно мило. Ни одной мужской черточки. Разве что небольшой шрам на скуле, память о брате, тщательно загримированный.
Экбольма сопровождали патрикий Престо и евдомарий[113] Кюр ди Барро. Дать описание внешности и характера патрикия затруднительно. Он напоминал отражение в старом зеркале. Мутное, расплывчатое, нестойкое, всякий миг разное и, в тоже время, неменяющееся окончательно. Патрикия боялись именно потому, что не могли определить, ненавидеть его, уважать или благоговеть перед ним.
Евдомарий Барро, наоборот, походил на чеканный монетный оттиск. С ним все ясно. Он служит короне, он верен короне, он блюдет интересы короны, он умрет за корону. Но крайне сомнительно, что вышесказанное относится к венценосцу, а не к символу, олицетворяющему власть в империи Менора.
Замыкал процессию шут Миссо. Болонка и болонка! Болонку плохо постригли − клоками, плохо расчесали — волосы торчат, но хорошо накормили. У тощенького шута округлое пузико и пояс с бубенцами. Некогда он был весел, остроумен и ершист. Жизнь избавила от ненужного, оставив раздражительность и желчность. Ну и одышку, которая грозит, свести в могилу.
Экбольм прошествовал к трону, подобрал мантию и сел. По-бабьи. Коленки вместе, ступни расставлены. В выси небес предки-Иеды зажмурились. Стыдно!
− Почему скутарии стали к тебе лицом? — прицепился Миссо к Экбольму. По должности и призванию ему полагалось цепляться. Он предпочитал императора.
− Так им предписано, − ответил венценосец.
Голос Экбольма излишне визглив. Когда специально маскируют голос мужчины под голос женщины.
− Глупости предписаны! Пусть следят за теми, от кого охраняют. А не пялятся на меня.
− Ты предлагаешь им повернуться ко мне спиной?
− Уж лучше видеть их жопы, чем они зевнут злодея с отравленным кинжалом.
Миссо дернул себя за гульфик. За троном каменолицый скутарий едва сдержал улыбку.
− Разве здесь есть злодеи? — забавлялся спором Экбольм, пока остальные терпеливо ожидали его внимания.