– Неужели ты против? Странно, а когда моих родных убивали, тебе это нравилось! И учти: ты – последний. Больше никого не осталось. Иначе я бы не уделяла тебе времени.
– М-м-м-м-м-му-му-му-му-му-у-у!!!
– Ты так хочешь со мной пообщаться? Ладно, я послушаю минуту. Но если услышу то, что мне не понравится… ты меня понимаешь? Вот и веточка подходящая лежит, грязновата, правда, но это уже мелочи. Заразу ты все равно никакую не подцепишь, какая у покойников зараза?
Сломался.
Яна была неотразимо убедительна, да и не делали так в этом времени.
Мужчина запел так, что в хор имени Пятницкого его бы взяли – влет.
Яна слушала, размышляла.
Итак, у нас в столице – Звенигороде – есть некий Комитет Освобождения. И там есть некто жом Тигр. Здесь, в Зараево, семью императора сопровождал его младший брат… или еще какой родственник, у них, у фереев, не поймешь. Но за свою родню они держатся крепко.
Янин собеседник, некто Михай Протасов, – из крестьян. Сбежал из деревни, потому как житья никакого не стало, кругом враги, денег нет, жизни нет…
Яна прослушала цикл жалоб на злого «анператора», который всю землю дворянам отдал, то есть торам, а те за аренду ломят…
Подумала, что надо бы узнать точнее. Может, здесь как в России? Сделали земельную реформу так, что хоть повесься – хоть утопись? Могли…
Хотя ей-то зачем? У нее задача проще. Не порядок наводить в Русине, а забрать сына и уехать. Уехать туда, где тихо и спокойно, поселить его у верных людей – и пусть живет.
Даже без мамы.
Увы – без мамы, так что людей надо подбирать очень верных.
Но в Звенигороде ему не место.
Яна историю знала в основном по романам Пикуля, но отлично понимала, что при революции в городе будет твориться бардак. Полный и окончательный.
Маленьким детям там не место.
Но о сыне она потом подумает, а пока…
Вот сегодня с утра на телеграф сообщение и пришло. Так и так, мол, стреляй их, братка! Всех, гадов, наглухо… Что при них найдешь – вези мне, в Звенигород, да смотри, чтобы никто не ушел!
– Какой милый человек, – хмыкнула Яна. – Ну ладно – отец и мать. А Зинаида? Ей же пятнадцать лет всего!
– А все одно – стрелять!
– За что?
– За то, что анператорская дочка! Такая же кровопивца вырастет!
И отвечал-то уверенно, без сомнений…
Яна прикусила губу. Вот сколько она родную историю помнила – Николай всех достал так, что явись там лично Христос, и то бы стрельнули…
Ну, может, помолились бы, а потом все равно стрельнули. А Петер?
Да кто ж его знает… потом подумаем. Массив информации, полученный от Анны, ломился в голову, стучал в виски, но не время расслабляться! Яна собрала себя в кучку и принялась задавать конкретные вопросы.
А именно: сколько охраны?
Кого ей еще ждать?
Где ближайший город?
Кто в управе поддерживает Комитет, а кто – императора?
Что творится в окрестностях города?
Она отчетливо понимала, что упустит половину всего важного. Да наверняка! Все не предугадаешь и не предусмотришь, и вообще, грамотно заданный вопрос уже содержит в себе половину ответа. Но его ведь надо грамотно задать!
Яна что-то может знать из личного опыта. А Анна? Тепличное нежное растение, которое и на бунт-то решилось один раз… Тоже мне – бунт!
Рявкнула бы на полстраны, что вступает в морганатический брак, и подите вы туда не знаю куда! Или – наоборот. Теперь уже знаю, куда именно, вот туда и подите!
Нет!
Вместо этого ее храбрости хватило только юбки задрать. А потом плакать и родного ребенка чужим людям спихнуть…
Замечательно!
Яна понимала, что несправедлива, что Анна не так и виновата, но… она-то поступила бы иначе!
Она!
Продукт другого мира и другого общества…
Яна снова задавила в себе попытки пофилософствовать и сосредоточилась на итоге.
Итак, что мы имеем?
Рядом, примерно в часе езды на авто, находится город Зараево. Выбран он не просто так, выбран он потому, что одним из первых встал на сторону Комитета Освобождения.
Тех, кто поддерживает императора, в городе просто нет. Если кто и есть, сидят они тихо, а молятся громко. Чтобы пронесло.
По окрестностям? Есть тут… контра!
Рассказывая о врагах трудового народа, Михай едва ядом не плевался.
Есть такой тор Изюмский. Вот он, гад нехороший, когда все началось, пинками выгнал из своего дома представителей Комитета, поднял в ружье личную гвардию и егерей, а поскольку он страстный охотник и места здесь охотничьи, закрыл границы поместья и заявил, что первый, кто придет, – уедет на дрогах.
Ждем войска, одним словом. А то самим идти на пулеметы…
Опа?!
Яна резко заинтересовалась и получила ответ.