И так оно и есть. Она — единственное, что реально. Единственный человек, с настоящими чувствами. Она наполняет пустые пространства тайной, остроумием, юмором и красотой. Никто никогда не подходил мне так, как она.
Внешний мир врывается внутрь звуком клаксона и ответными возгласами свиста и радостных криков. Мы смотрим на Саймона, стоящего в центре парковки со сложенной запиской в руке.
— Добро пожаловать на «Осеннюю гадюку»! — кричит он, и группа снова приветствует его. — В этом году у нас много претендентов на трофей «Змеиная голова».
— Это самый уродливый трофей всех времен. Не знаю, зачем я рискую из-за этого своей шеей, — тихо говорю я Брие, в то время как Саймон поднимает кусок меди в воздух перед орущей толпой.
— Мы проведем четыре состязание из шести. Два лучших гонщика из каждого заезда выйдут в финал, — говорит Саймон, заглядывая в свою заметку. — Первыми идут Каплан, Альварес, Картер, Йу, Уилсон и Несс. Выходите на стартовую линию, друзья.
Хлопки и голоса окружают нас, когда двигатели с ревом оживают. Бриа прижимает ладони к моим щекам, и я погружаюсь в серьезность ее глубоких карих глаз. Что бы она ни чувствовала, это похоронено так глубоко, что я вижу лишь самые очевидные свидетельства беспокойства. Это чувствуется в биении сердца, пульсирующем у нее на шее. Как ее взгляд скользит между моими глазами, ее губы сжимаются вместе. Я целую ее в переносицу, где много веснушек.
— Будь осторожен, — говорит она, когда я отстраняюсь. Эти слабые следы беспокойства исчезают, и суровая темнота оседает на ее коже. — Я не хочу унаследовать твой гардероб.
Я смеюсь, Бриа улыбается и слезает с моего мотоцикла.
— Не волнуйся, милая. Я оставил это Дьюку в завещании, — я надеваю шлем и киваю в сторону холма за заправочной станцией. — Если пойдешь вверх по тропинке, то увидишь, как мы сворачиваем за второй поворот.
— Я буду там.
— Панкейк, — говорю я, затем прикрываю ей рот рукой в перчатке. Она пристально смотрит на меня, и я криво улыбаюсь ей. — Я люблю тебя.
Взгляд Брии смягчается, когда я свободной рукой опускаю козырек и завожу двигатель. Я не отнимаю ладонь от ее губ, пока не завожу двигатель, и не смотрю, попытается ли она ответить. Я просто выезжаю на стартовую линию.
Занимаю место рядом с Альваресом, и мы стучим кулаками, пока остальные расходятся веером рядом с нами. Брат Саймона выходит на позицию с флагом. Адреналин разливается по моим венам с каждым бешеным ударом сердца.
И через секунды, которые, кажется, тянутся слишком долго, флаг опускается, и мы устремляемся вперед. Первый участок прямой, никто никого не обгоняет, пока мы не достигаем первого поворота, наклоняясь к широкому изгибу. Еще один короткий отрезок, и я выхожу на второе место. Мы огибаем поворот за заправочной станцией, и я обгоняю Альвареса, надеясь, что Уилсон в самом конце. А затем концентрируюсь на том, чтобы сохранять равновесие, замедляясь на змеиных поворотах, ускоряясь на прямых. Гонка заканчивается там, где есть ровный участок перед мостом через ущелье, я сохраняю свою позицию, а Уилсон сразу за мной.
После подтверждения позиций мы поворачиваем обратно и направляемся к заброшенной заправке, где я вижу Брию, болтающую с женой Альвареса, Бет, которая должна участвовать в одном из поздних заездов. Я глушу свой байк, снимаю шлем и перчатки, когда Альварес паркуется рядом, на его лице смесь ярости и беспокойства.
— Гребаный Уилсон, — выдавливает он сквозь зубы, его глаза следят за мотоциклом Уилсона позади меня, когда он въезжает на парковку. — Он чуть не сбил меня на пятом повороте.
— Я же говорил тебе. Придурок нечестный.
— Я верю тебе, чувак. Это Саймона нужно убедить. Они просто давно знакомы, — Альварес вздыхает и качает головой, переключая свое внимание на жену. — Если ты выиграешь свой заезд, думаю, лучше отказаться от финала, детка. Не стоит валяться на асфальте из-за этого придурка.
Бет скрещивает руки на груди, но ничего не говорит. Она просто смотрит через стоянку на Уилсона, когда тот выключает свою «Хонду». Ее свирепый взгляд превращается в убийственную ухмылку, когда она ловит взгляд Уилсона, и он неторопливо направляется к нам. Инстинкт заставляет меня слезть с байка и встать перед Брией, которая выглядит тревожно непринужденной.
— Хулио, — окликает Уилсон Альвареса, когда тот подходит ближе. — Думаю, в следующем году повезет больше.
— Пошел ты, чувак.
Уилсон смеется и проводит рукой по своим взъерошенным светлым волосам.
— Ой. Жалкий неудачник, а? А как насчет тебя, Бет? Ты поздравишь меня, когда я выиграю, или тоже будешь вести себя как стерва?
Бет бросается вперед, чтобы выцарапать ему глазные яблоки из черепа, но Альварес успевает обхватить ее рукой за талию.
— Не поворачивайся спиной, придурок, — рычит она, плюя в Уилсона. Она промахивается мимо его лица, но попадает в куртку, и он смеется.
— О-о-о, Бетти. Ты же знаешь, что угрозы запрещены. Саймон же рассказывал правила.
— А как насчет обмана? — вмешивается Бриа, ее голос спокоен и ровен. Я поворачиваюсь к ней, но она смотрит в свой телефон. — А что Саймон говорит по этому поводу? Возможно, нам следует спросить его.
Бриа игнорирует заявление Уилсона о невиновности и свистит, прежде чем выкрикнуть имя Саймона, по-прежнему не отрываясь от своего телефона. Саймон замечает напряжение в нашей группе и подходит ближе, его взгляд мечется между нами.
— В чем дело, народ мой? — спрашивает он веселым тоном, который не может скрыть его настороженности.
— Саймон, какова ваша политика в отношении мошенничества? — спрашивает Бриа, не отрывая глаз от экрана. Уилсон переминается с ноги на ногу, раздражение и ярость скатываются с его напряженных плеч.
— Немедленная дисквалификация, но должны быть доказательства.
— Хм, — говорит Бриа, задумчиво кивая. — Я так и думала, что ты это скажешь. Как насчет этого?
Бриа поворачивает свой телефон, чтобы показать нам экран.
Видеозапись гонки на пятом повороте воспроизводится в замедленном режиме, так четко, как если бы она была снята на ипподроме. Я еду первым, Альварес на втором месте, Уилсон почти на третьем. И тогда это происходит. Неоспоримое доказательство. Уилсон толкается, Альварес сворачивает, и Уилсон выходит на второе место.
Альварес и Бет издают удивленный торжествующий возглас. Саймон свирепо смотрит на своего друга и велит ему собрать свои манатки за то, что он рискует жизнями. Уилсон выкрикивает целую серию непристойностей и пытается поспорить с Саймоном. А Бриа? Ну, она просто ухмыляется. Моя маленькая дьяволица, всегда на десять шагов впереди.
— Ты долбанная мразь, — рычит Уилсон. Он проталкивается мимо Саймона и замахивается, чтобы выбить телефон у Брии из рук.
Мой кулак встречается с его лицом прежде, чем он успевает коснуться его.
На одном дыхании я прижимаю его к тротуару, зажав под собой. Мое зрение сужается до точки ярости. Все, что я вижу, это как мои костяшки пальцев бьют Уилсона по лицу, снова и снова. Его щека разодрана, кровь брызжет на асфальт. От земли поднимается запах от рвущейся кожи на его куртке. Мое сердцебиение заглушают звуки боли, издаваемые Уилсоном, когда я осыпаю его ударами. Бью еще два раза, прежде чем Саймону и Альваресу удается оттащить меня, но я борюсь с ними. Я хочу убить его, черт возьми. Я хочу обхватить пальцами его горло и почувствовать, как он задыхается под моими руками.