Мы последовали за ней и обнаружили на листьях и на высоких стеблях травы новые пятна крови. Они виднелись также и на земле. Значит, рана не была простой царапиной и животное истекало кровью. Она почти везде высохла, кроме очень затененных мест, где была настолько влажной, что ее можно было стереть пальцем. Кровь не была темной и густой, какой бывает, когда задеты легкие.
Куш помчалась в западном направлении. Она бежала по следу, ведшему, очевидно, к руслу реки Анекал Банка, которая впадает в реку Додда Халла, что на языке каннада означает «большая пасть». Такое название она получила потому, что на своем извилистом пути поглощает воды многочисленных ручейков. Додда Халла протекает около деревни Анчети, затем резко поворачивает на юг и, минуя Гундалам, в конце концов впадает в реку Кавери.
Я хорошо знал район Додды Халлы, которую окрестил «потайной рекой» за то, что ее берега редко кто посещал. Слишком трудный и долгий путь надо было для этого проделать. Благодаря этому долина Додды Халлы, удаленная от человеческих взоров и голосов, была полна чарующей прелести. Здесь я нашел породы, представляющие интерес для геологов, но и сейчас не решаюсь обнародовать это открытие, чтобы один из самых очаровательных уголков в джунглях округа Салем не утратил своей девственности.
Однако вернемся к событиям того утра. Подлесок был очень густой, но для острого обоняния Куш это, казалось, не было помехой. Труднее всего было держаться рядом с собакой. Ее маленькое гибкое тело проскакивало между кустами и обнаженными колючками кустарника «подожди немного». Наши ноги и руки были сильно расцарапаны ими, так как, боясь упустить из виду собаку, мы двигались слишком быстро, даже не принимая мер предосторожности на случай нападения раненой пантеры. Кусты куманики и другие препятствия то и дело задерживали нас, и тогда Куш уходила далеко вперед и приходилось свистом звать собаку обратно, а когда она через несколько минут возвращалась, ей, казалось, было трудно снова отыскать след.
У нас не было с собой веревки, и я одолжил у пастуха тюрбан, один его конец обвязал вокруг шеи Куш, а другой передал ее хозяину. Но в небольшом тюрбане ткани было немного, и, чтобы удержать собаку, хозяину приходилось сгибаться, тогда как Куш, стремясь вырваться вперед, затягивала на шее поводок, задыхалась и хрипела.
Так мы продвигались вперед, пока наконец не достигли окраины плато, откуда начинался крутой обрыв к Анекал Банке, видневшейся внизу между вершинами больших деревьев; солнце отражалось в серебристой поверхности воды, бежавшей по извилистому песчаному руслу. Как всегда в это время года, река на три четверти пересохла.
Чуть дальше мы получили первое доказательство того, что пантера изнемогает от ран. Она легла на траву у ствола дерева бабул и, как было видно по разбрызганной вокруг крови, не просто отдыхала, а металась и даже каталась от боли. Здесь Куш остановилась надолго и проявила другое необычайное качество — вылизала кровь. Деревенские собаки обычно боятся пантеры, но Куш, как я уже сказал, была животным особенным. Нам действительно очень повезло, что хозяин Куш разрешил взять ее с собой. Крестьяне, которые не колеблясь отрезают щенкам уши, большей частью считают жестокостью использовать собак для выслеживания раненого хищника. Без неоценимой помощи Куш мы никогда не смогли бы тропить[26] кровавый след, проходивший в густых кустах.
Начался спуск с обрыва. Растительность здесь была реже, а земля — обнаженной и каменистой. Везде громоздились глыбы камня вперемежку с пучками жесткой лимонной травы с длинными листьями.
Берега реки были покрыты голыми валунами. Они показывали наивысший уровень, до которого поднималась в реке вода при разливе в период муссонов.
Тропить стало легче. Выделявшиеся на фоне скал коричневато-ржавые капли показывали, где прошло животное. Судя по количеству крови, которое потеряла пантера, она, очевидно, была ранена гораздо серьезнее, чем я предполагал. По-видимому, пуля повредила артерию, иначе кровотечение, вероятно, уменьшилось бы, если не прекратилось бы совсем, так как подкожный жир, стягиваясь, закрывает пробитое пулей отверстие.
Мы достигли русла реки, где еще текла тоненькая струйка воды. Здесь пантера припала к земле, чтобы напиться, и оставила два ряда капель крови. Меня это очень озадачило, поскольку я выстрелил только один раз.
Перед тем как перейти реку вброд, пантера наступила на свою кровь, и на камне отчетливо отпечаталась передняя лапа зверя среднего размера, по-видимому, самца. Вода смыла кровь с лапы зверя, но на камнях и булыжниках на другом берегу также виднелись высохшие капли крови.