Беседа отца Доменико продолжалась недолго и имела официальный характер. Несмотря на дурные предчувствия, монах испытывал немалое любопытство — и был разочарован, обнаружив, что колдун на вид почти ничем не отличается от обычного интеллектуала. Разве только тонзурой. Подобно Бэйнсу, отец Доменико сразу обратил на нее внимание. Но в отличие от Бэйнса, он взирал на нее с содроганием, потому что знал, для чего она нужна Уэру: волшебник вовсе не собирался передразнивать своих набожных оппонентов, просто демоны, если их на секунду оставить без внимания, могли схватить человека за волосы.
— В соответствии с соглашением, — говорил Уэр на превосходной латыни, — я, разумеется, не могу не принять вас, отче. И в других обстоятельствах я бы с удовольствием побеседовал с вами об искусстве, хотя мы и принадлежим к разным школам. Но сейчас неподходящее время. Как вы видели, у меня очень важный гость, и он хочет сделать чрезвычайный заказ.
— Я не помешаю никоим образом, — ответил отец Доменико. — И если даже мне захочется это сделать — а, очевидно, так и будет, — я знаю очень хорошо, что любое вмешательство с моей стороны лишит меня защиты.
— Я был уверен, что вы это понимаете, тем не менее рад слышать. Однако само ваше присутствие создает определенные затруднения — не только потому, что я должен объяснить его моему клиенту, но и потому, это оно неблагоприятно изменяет всю атмосферу и тем самым усложняет мою задачу. И вопреки законам гостеприимства, я могу тишь надеяться на скорейшее завершение вашей миссии.
— Я не могу выразить сожаления по поводу упомянутого вами затруднения, поскольку мое единственное желание — воспрепятствовать вашим действиям. Я могу обещать лишь строгое соблюдение условий примирения. Что же касается срока моего пребывания, то он полностью зависит от характера заказа вашего клиента и от продолжительности вашей работы. Я уполномочен проследить за ней до конца.
— Какая досада. Хорошо еще, что я не был осчастливлен таким вниманием Монте Альбано прежде. Несомненно, замыслы мистера Бэйнса более грандиозны, чем он сам представляет. И, похоже, вам известно о них нечто такое, чего я сам не знаю.
— Это будет страшная катастрофа, уверяю вас.
— Гм. С вашей точки зрения, но не обязательно с моей. Я полагаю, вы не собираетесь предложить мне еще какую-нибудь информацию — чтобы, скажем, переубедить меня?
— Конечно, нет, — ответил отец Доменико с возмущением. — Если вас до сих пор не остановило вечное проклятие, с моей стороны было бы глупостью пытаться переубедить вас.
— Хорошо. Но ведь вам, кажется, вменяется в обязанность исцелять людские души, и если со времени последнего Собора Церковь не совершила очередного кульбита, вы впадаете в смертный грех, предполагая, что какой-то человек — пусть даже я — уже окончательно проклят.
Аргумент казался довольно сильным, но отец Доменико был тоже изощрен в казуистике:
— Я монах, а не священник, и любые сведения, которые я вам могу сообщить, скорее всего, будут потакать злу, а не противодействовать ему. При таких обстоятельствах мне трудно сделать выбор.
— Тогда позвольте мне перейти к более деловому разговору. Я еще не знаю намерений Бэйнса, но я очень хорошо знаю, что сам не являюсь силой — только посредником. И мне не к чему откусывать больше, чем я могу проглотить.
— Сейчас вы просто лукавите! — с жаром воскликнул отец Доменико. — Хорошо зная, что ни я, ни кто-либо другой не способен расширить пределы ваших возможностей, вам придется оценить их, выполняя поручение мистера Бэйнса, каким бы оно ни оказалось. Во всяком случае, я не скажу вам ничего.
— Очень хорошо, — сказал Уэр, вставая. — Я буду немного щедрее вас, отче, и поделюсь кое-какой информацией. Советую вам строго придерживаться буквы Соглашения. Одно лишнее движение — и вы попались; и едва ли что-нибудь в этом мире доставит мне большее удовольствие. Надеюсь, я выразился достаточно ясно.
Отец Доменико не нашел достойного ответа; впрочем, отвечать и не требовалось.
Как и предполагал Уэр, Бэйнс забеспокоился, узнав о присутствии отца Доменико, и пожелал сразу прояснить этот вопрос. Однако, когда Уэр рассказал ему о миссии монаха и о Соглашении, в рамках которого она проводилась, Бэйнс немного успокоился.
— Да, всего лишь мелкая неприятность, — согласился он, — если нам действительно не смогут помешать. В некотором смысле наш доктор Гесс выполняет сходную миссию: он также всего лишь наблюдатель, и ваше мировоззрение ему столь же чуждо, как и этому, более святому, чем мы, человеку.