Никитин поднял трубку.
– Дежурный? Там на проходной должен ждать адвокат… Кто? – Это он уже ко мне.
– Черный его фамилия.
Никитин дернулся. Вова был весьма известной и очень непростой фигурой в адвокатском мире. С ним старались лишний раз не связываться.
– Черный. Ко мне его проводите.
Пока Вовка не появился, я рассматривал потолок. Никитин листал дело и хмурился.
– Разрешите? – В дверь стукнулись, и появился Черный.
– Входите. Что у вас?
– Привет, Саня! – подмигнул мне Володька. – Вот, пожалуйста.
И он положил на стол перед Никитиным пакет.
– Что это?
– Фото. На конверте есть отметка о приеме пленки на проявку и печать. Вот видите? Вчерашнее число, время 10.50, перед заездом гражданина Котова на территорию УВД.
– И что на фото?
– Можно я прокомментирую? – приподнялся я с места.
– Ну, пожалуйста.
– На фото видна нижняя часть моего автомобиля. Время съемки 10 часов 07 минут. Видите в нижнем правом углу верхнюю часть газеты? На ней есть вчерашняя дата, а фотоаппарат зафиксировал время съемки.
– Вижу.
– Вот на фото один из рабочих натягивает нить под бампером. Нить натянута таким образом, что, не разорвав ее, невозможно что-либо засунуть под бампер. Так?
– Допустим.
– На фото видно также, что полость внутри бампера пуста. И под передним, и под задним бампером. Так?
– Ну, так.
– Таким образом, я могу предположить, что обнаруженный в бампере моей машины сверток попал туда уже в момент нахождения ее на стоянке УВД. Прямо перед глазами дежурного. Стоянка хорошо просматривается, и машину видно отовсюду. Да у вас ведь и камеры висят, может быть, запись посмотрим? Кстати, сразу хочу пояснить, что тот самый рабочий вчера внезапно отъехал домой. На родину. Отпуск у него, понимаете? Так что товарищ Аскеров его допросить, увы, не сможет. А вот на суд он обязательно приедет, я его попрошу.
Никитин мрачно смотрел на рассыпанные по столу снимки.
Уже за воротами я пожал Вовке руку.
– Ну спасибо! Ловко ты его… Я думал, на это больше времени уйдет.
– Ты не особо расслабляйся тут. Ничего еще не закончено. Ты пока под подпиской о невыезде ходишь. Я про твоего опера – Аскерова – справки навести успел.
– Ну какой он мой! Продажная скотина, не более.
– Продажная, не спорю. Только очень недешевая. И у начальства на хорошем счету. Да и папа у него – тот еще гусь.
– И папа еще есть? Так это не ему я дорожку-то перебежал?
– У папы свои интересы имеются. Торговые. И с хозяином ваших домиков он не пересекается никак.
– Так какого же рожна?
– Аскеров просто так ничего делать не будет. Если только ему сверху не прикажут. Тут он из кожи вон вылезет, но порученное задание исполнит. За что и ценят его. Другого давно сожрали бы с потрохами, сколько уже на него жаловались, а этот целехонек. Зато и работка у него самая что ни на есть вонючая. Он «заказухи» лепит.
– И давно он так… «трудится»?
– По моим данным – года три.
– И скольких он успел…
– Не знаю. Что я тебе – справочное бюро? Это ты у нас в кабинеты вхож, а не я.
– Ну, ты уж не прибедняйся так-то! У тебя инфа первый сорт!
– Спасибо. Но я действительно не знаю. Нам повезло еще, что следак честный оказался.
– Это Никитин-то?
– Он. Я его знаю. Не лично, но от ребят слышал. Явную туфту он поддерживать не стал, как видишь. Но и совсем тебя отпустить не может. В деле еще есть показания этих отморозков.
– Да они бакланы полные! Двинуть разок в совло, так враз поумнеют.
– Похоже, что им уже двинули. Только в другом направлении. Иначе с чего бы это они вдруг написали одинаковые заявы? У тебя с ними конфликт давно был?
– Год почти прошел.
– И что? Они никак после не проявлялись?
– Осенью приезжали, звали на шашлыки.
– Поехал?
– А то ж! Контакты надо с местными иметь. Хоть с ментами, хоть с братвой. Хотя на братву они не тянут. Скорее – шпана. Но лаяться с ними без нужды ни к чему.
– Разумно. Но заяву они на тебя все же накатали?
– Накатали.
– Значит, есть у Аскерова на них материальчик.
– Похоже, что так.
– Вот что я тебе скажу, Саша. Эта скотина от тебя просто так не отвяжется. Будет и дальше рыть. Что-нибудь найдет. А не найдет, так сам сделает, с него станется.
– Что ж ему теперь – денег давать? Харя у него не треснет?
– Не треснет, он столько набрал, что даже я удивился. Нет. У него задание – посадить тебя. Любой ценой. Я же с ним общался уже. Это ты в камере спал, а я тут все подметки по этажам истоптал. Так вот что я тебе скажу – он даже и не напуган. Раздосадован – да, сердит, но ничего не боится.
– Это он напрасно…
– Ему обещан карт-бланш. Потому так и спешит. Его кто-то прикрывает. На время этой операции.