Лиля быстро собрала на стол, достала бутылку водки.
Дождев достал из портфеля коньяк, конфеты.
— А где ваши дети?
— Они у мамы, — ответила Лиля. — Проходите, мальчики, садитесь. Ваня, открой банку с огурцами! А я, с вашего позволенья, кино посмотрю.
Дождев чувствовал себя неловко.
Вот о чем он, спрашивается, будет разговаривать с Ваней? Спросит, что ему известно о предпринимателе Закатове?
Предварительно, конечно, расскажет ему об исчезновении доктора Тропинина, и, когда выяснится, что Закатовым Дождев заинтересовался исключительно потому, что тот в августе ездил с ним на рыбалку, что о нем подумает Ваня?
Спросит, какая связь между пропажей доктора и его летней рыбалкой? Никакой!
Да, он так и сказал. Но только в другом контексте, к счастью.
— Знаешь, Дима, я понимаю тебя. Иногда люди действительно ведут себя неестественно, странно, совершают поступки, которые им не свойственны, ты прав. И именно это зачастую является зацепкой. Но в случае с рыбалкой ты, думаю, напрасно все принял за чистую монету. Твой доктор мог жене наплести, что он на рыбалке был, где и телефон не ловит и все такое. А сам в это время мог развлекаться с какой-нибудь медсестрой в ее уютной спальне. Ты же сам говоришь, что он был бабником. Я думаю, что Закатов здесь ни при чем. Ну, ничего не указывает на связь между рыбалкой и исчезновением доктора.
— Да я уж и сам понимаю… Но раз приехал, может, мне все-таки встретиться с ним и поговорить?
— Мы вместе можем к нему поехать. Да хоть сейчас. Пока трезвые. А потом со спокойной совестью уговорим эту бутылочку с картошечкой, а?
Андрей Закатов, бизнесмен, предприниматель, жил за городом, в большом доме на берегу Волги.
— Смотри, всю дорогу от трассы расчистили от снега. У него, говорят, целый штат прислуги или обслуги. На широкую ногу живет человек, ни в чем себе не отказывает, — хохотнул Иван, глядя на выросший прямо перед ними из леса темный силуэт настоящего замка на фоне вечернего синеющего декабрьского неба. — Смотри, дом большой, а всего одно окно светится, на первом этаже, видишь? Будем надеяться, что хозяин дома.
Высокие кованые ворота, звонок.
Вышел охранник.
Соболев с Дождевым представились ему, показали удостоверение.
Ворота распахнулись, впуская друзей в голубой заснеженный двор с высокими елями и вычищенной дорожкой, ведущей прямо к крыльцу.
Охранник, видимо, сообщил хозяину о гостях.
Окна первого этажа начали зажигаться, дверь распахнулась, и Дождев увидел Андрея Закатова.
На вид ему было лет сорок. Высокий, худой, лицо уставшее, глаза смотрят пристально, он как будто бы напуган.
— Добрый вечер, Андрей Александрович. Подполковник Соболев из Следственного управления.
— Проходите.
Дождев, попав из темноты в дом, зажмурился от яркого света.
Просторный холл был заставлен кадками с цветами, пальмами.
Закатов, одетый в джинсы и свитер, не оглядываясь, шел вперед, Дождев с Соболевым двигались за ним.
Наконец хозяин открыл дверь, и они все трое оказались в большой гостиной. Кожаные диваны, кресла, телевизор по всю стену, на двух других стенах картины с летними пейзажами, цветами.
Дождев подошел к стене, на которой висела картина, изображавшая букет роз в белой фарфоровой вазе.
Он глазам своим не поверил.
— Чем могу помочь? — Закатов уставился на Соболева немигающими глазами.
Он бледнел на глазах.
— У нас к вам несколько вопросов. Скажите, Андрей Александрович, что вы делали в августе этого года в городе Марксе?
— В августе? Я поехал туда на рыбалку, но на острове, куда меня привезли друзья, мне стало плохо… Просто очень плохо. И меня доставили в местную больницу, где мне сделали операцию, удалили желчный пузырь.
— А кто вам делал эту операцию?
— Один молодой доктор, высокий такой, рыжий, отличный парень, веселый… Кажется, его фамилия Тропинин. Да, точно, Макс Тропинин.
— Вы приглашали Тропинина с собой на рыбалку?
— Вы имеете в виду, до операции? Да нет, конечно! Мы же с ним не были знакомы. А после операции меня просто привезли домой, сюда. Я больше с ним не виделся. А что случилось-то?
— Есть свидетель, который утверждает, что Тропинин ездил, предположительно с вами, на рыбалку и отсутствовал все выходные.
— Нет. Говорю же, я был на рыбалке с друзьями до операции. После операции я пролежал несколько дней в больнице, Тропинин наблюдал меня, после чего я вернулся домой, и больше мы с ним не виделись. Но почему вы меня спрашиваете об этой рыбалке? Я могу назвать вам список моих друзей, всех тех, кто приезжал со мной в Маркс. Они подтвердят мои слова.