Коренастый разбойник подавил желание возразить и перевел взгляд на Ваэлина. "Я поеду с тобой, чужеземец, раз он так хочет. Но не надо больше никаких господских штучек. Свой последний приказ я получил от тебя еще там". Он ткнул пальцем в сторону Кешин-Кхо. "С меня хватит войны с Торговым королем, понял?"
Ваэлин не видел смысла отвечать и повернулся к Чо-Ка, думая о своих друзьях. Он знал, что у Нортаха хватит здравого смысла попытаться остановить остальных, прервав их бегство из Кешин-Кхо, чтобы искать его, но сильно сомневался, что Эллеси будет склонна его слушать. Бешеные крики племянницы после того, как он погрузился в воду, отдавались в тумане очень громким эхом. "Нам нужно вернуться на канал, - сказал он разбойнику. "Мои друзья..."
"На многие мили нет лодок". Контрабандист покачал головой. "Кроме того, нас будет слишком легко найти. Мы отправимся в Дайшень-Хи. Там Великий Северный канал соединяется с другими. Скорее всего, он запружен лодками, пытающимися пройти через шлюзы. Лучший шанс догнать других чужеземцев".
"Как только мы проедем эти деревья, там будет открытая местность", - сказал Киен, с угрюмым видом забираясь в седло.
Ваэлин увидел, что Чо-ка колеблется, прежде чем ответить, и в его голосе прозвучала принужденная уверенность. "Нет, если мы поедем по Дороге Гробниц".
Два других Зеленых Гадюки обменялись настороженными взглядами. "Это место таит в себе проклятие похлеще любого невыплаченного долга, - заметил более высокий из них. В отличие от Киена, этот не произвел на Ваэлина особого впечатления во время осады, если не считать неизлечимой склонности маршировать не в ногу.
"Мое слово остается в силе, - заявил Чо-ка, встретившись взглядом с каждым из мужчин. "Отправляйтесь с нами и рассчитайтесь с долгами или идите своим путем, зная, что это означает в будущем".
Он пришпорил своего коня и пустился в путь ровной рысью, а Ваэлин последовал за ним. Позади него слышалось приглушенное, но яростное обсуждение двух гадюк, которые не смогли последовать за ним. Он решил, что они все-таки решили рискнуть навлечь на себя гнев своего разбойничьего братства, но тут до него донесся звук, с которым неопытные всадники ведут лошадей по густой местности. Песня, однако, не видела причин для успокоения в их решении, прозвучав резкой нотой с диссонирующим, но легко различимым смыслом.
"Они планируют убить нас, - сказал Ваэлин Чо-ка. "Меня - из страха. Тебя - из необходимости. Когда тебя не станет, некому будет рассказать гадюкам об их предательстве". Он стиснул зубы, когда громкость песни возросла, и продолжил голодным хрипом. "Мы должны покончить с ними сейчас".
"Я знаю их планы, повелитель". В тоне разбойника слышалась скорее рассеянная озабоченность, чем беспокойство. Он ездил верхом гораздо опытнее своих спутников, с практической легкостью направляя длинноногую лошадь уроженца степей, огибая поваленные стволы и опасные корни деревьев. "Моих братьев несложно прочесть".
"Тогда почему бы не позволить им уйти?"
"Четыре меча будут лучше двух, если у нас возникнут проблемы". Чо-ка направил свою лошадь между двумя деревьями на более открытую местность. Лес поредел, и Ваэлин смог разглядеть раскинувшиеся на востоке луга. По мере того как он говорил, голос контрабандиста становился все мягче, в его тоне звучала мрачная решимость, хотя чернокожий певец перевел его как глубокое чувство вины. "И я уже путешествовал по Дороге гробниц. По ней нельзя ходить в одиночку".
ГЛАВА 2
Выбравшись из-за деревьев, они пустились в галоп, и Чо-ка взял курс на юго-восток. Ваэлин обследовал длинные участки колышущейся травы в поисках каких-либо признаков присутствия Тухлы или Шталхаста, хотя черная песнь уже утихла, превратившись в привычную боль, не предвещавшую надвигающейся опасности. Почему все по-другому? постоянно спрашивал он себя. Ахм Лин был хорошим человеком. Как его песня может быть черной?
Он перебрал в памяти все знания о Тьме, накопленные за долгие годы, и обнаружил, что это на удивление бесполезная мешанина из преданий, легенд и анекдотов. Все время, проведенное за книгами в его постоянно растущей библиотеке в Северной башне, теперь казалось бессмысленным. Он знал, что Седьмой орден располагает архивом, хранящимся в глубине веков, который наверняка мог бы дать какие-то подсказки к его нынешнему состоянию, но после окончания Освободительной войны он старательно избегал их. Схемы и секреты Ордена Тьмы всегда вызывали у него презрение, а ложь Каэниса до сих пор ощущалась как предательство, несмотря на способ его смерти и ту роль, которую он сыграл в уничтожении Союзника. Ты многого ему не сказал, напомнил он себе. Кто кого предал?
Чо-ка замедлил ход, когда небо окрасилось в красный цвет, и Ваэлин притормозил рядом с ним, чтобы увидеть, как его брови нахмурились, а глаза засияли неприкрытым страхом, когда он уставился на темнеющий горизонт. Насколько Ваэлин мог видеть, единственной чертой, нарушающей непрерывную линию, было невысокое возвышение с плоской вершиной в нескольких милях от него. Он принял бы его за холм, если бы не странная правильность его размеров. "Место старой крепости?" - спросил он у Чо-ка.
"Императорский курган, так его называют", - ответил разбойник, опустив взгляд. Ваэлин решил, что это попытка скрыть свой страх. Если так, то дрожание рук мужчины и белизна костяшек пальцев, которыми он сжимал поводья, говорили об этом достаточно хорошо. "Вход на Дорогу Гробниц", - добавил он, прокашлявшись.
" Его охраняют?" спросил Ваэлин, получив в ответ резкий и недолгий смех.
"Даже у королей-торговцев не хватит богатства, чтобы заплатить человеку за охрану. В любом случае, сюда приходят только безумцы и отчаявшиеся".
Ваэлин оглянулся через плечо на Кийена и других гадюк, которые привели своих лошадей к беспорядочной остановке. Песня зазвучала громче, и Ваэлин обратил внимание на то, как они избегают его взгляда. Безумцы или отчаявшиеся, подумал он. К счастью, мы и те и другие.
"Что за угроза таится в этом месте?" - спросил он, обернувшись к Чо-Ка.
Разбойник ответил не сразу, продолжая смотреть на далекий курган своими слишком яркими глазами, а руки его крепко держались за поводья седла. Ваэлин привык к подобной манере поведения: он видел ее на заре многих битв - поза человека, набирающегося храбрости. "Однажды я слышал, что ваш народ поклоняется мертвым", - сказал наконец Чо-ка. "Это правда?"
"Не совсем. Это... сложно и потребовалось бы немало времени, чтобы объяснить".
"Значит, вы не общаетесь с ними? Они не говорят с тобой?"
Я разговаривал с мертвыми. Они пришли ко мне из Запределья и спасли нас всех. Он оставил ответ без комментариев, зная, что это мало поможет облегчить страхи мужчины. "Простое суеверие", - сказал он вместо этого.
Чо-ка снова рассмеялся, еще более жестко и коротко, чем прежде. "То, что ждет нас на Дороге Гробниц, - не суеверие". Ваэлин заметил, как изменился его голос: слова стали более точными и произносились с интонацией человека, получившего если не образование, то хотя бы утонченность. "Это не смутные фантазии испуганного разума. Это реальность. То, что ты там слышишь и видишь, так же реально, как и все остальное". Взгляд Чо-ка стал пристальным и переместился на Ваэлина. "Чтобы выжить, ты должен принять это".
"Чо!"
Ваэлин и Чо-ка обернулись на крик Кийена. Полагая, что две Гадюки выбрали этот момент для предательства, а не для того, чтобы рисковать тем, что скрывается на Дороге гробниц, Ваэлин потянулся к мечу. Однако внимание коренастого разбойника было приковано к северному горизонту. Несмотря на сгущающийся мрак, Ваэлин мог различить колышущийся силуэт большой группы всадников, сопровождаемый звуком десятков лошадей, несущихся полным галопом.
"Тухла или Шталхаст?" - спросил более высокорослый Гадюка, вглядываясь во мрак.
"Какая разница?" сказал Чо-ка, ударяя пятками по бокам лошади, чтобы подстегнуть ее. " Скачем!"
Вскоре Ваэлин оценил впечатляющие масштабы Императорского кургана, когда Дерка подвез его поближе. Покрытые травой склоны возвышались на высоту не менее ста футов и простирались на восток и запад более чем на милю. Однако в быстро сгущающемся мраке он не смог разглядеть никаких признаков входа.