Он отвёл руки назад и, поднявшись из укрытия, метнул оба ножа в цель с точностью, которую считал утраченной в юности. Бросок с левой руки оказался чуть менее точным из двух: стальной дротик попал в место соединения шеи и плеча Тухлы, но все же сумел найти достаточно серьезную вену, чтобы воин рухнул на землю, и кровь хлынула из его рта темным потоком. В отличие от него лучник каким-то образом остался на ногах, несмотря на то что получил в горло нож с костяной рукоятью. Он даже попытался натянуть лук, когда Ваэлин неторопливо приблизился к нему, но судорожные конечности Тухлы вскоре выбили оружие из его рук. Ваэлин опустился на землю, чтобы подхватить лук, а затем выхватил нож и освободил Тухла от колчана, когда тот наконец рухнул и издал последний придушенный вздох.
Ваэлин наложил стрелу на тетиву и двинулся дальше, а черная песня превратилась в отвратительный рокот. Его окрасило ощущение, которого он не испытывал уже много лет, - гул узнавания, означавший только одно: еще один Одаренный рядом. Новый всплеск смеха привел его к остальным тухла - дюжине человек, стоящих в свободном кругу вокруг небольшой группы коленопреклоненных мужчин. Все коленопреклоненные были с голой грудью, но куча сброшенных доспехов указывала на то, что это пленные солдаты Торгового короля. Кроме того, подкравшись ближе, Ваэлин увидел знакомых ему людей.
Чо-ка стоял на коленях в авангарде группы, по обе стороны от него лежали трупы двух товарищей из "Зеленых гадюк". На его покрытых испариной чертах застыли ненависть и разочарование, и он с восхитительным вызовом смотрел на стоящего над ним грузного мужчину.
"Где он?" - спросил он на языке чу-шин. В отличие от тухла, он не был вооружен и не носил оружия, а был одет в одежду, типичную для пограничных земель. Когда мужчина наклонил голову и приблизился к Чо-Ка, Ваэлин ощутил всплеск силы и прилив узнавания. Он вспомнил палатку Темного клинка. День, когда он убил Нефритную принцессу. Именно этот человек сковал Ваэлина, когда тот попытался отомстить за ее убийство.
" Скажи мне", - продолжал грузный мужчина, проводя рукой по разъяренному лицу Чо-ка. "Мы знаем, что ты помог ему бежать из города. Так почему же он сейчас не с вами? Вы убили его? Обокрал его?"
Чо-ка ничего не ответил, лишь усмешливо скривил губы, что вызвало у грузного мужчины тихий, сожалеющий вздох. "Ты уже видел, какую цену платят те, кто уклоняется от любви Темного клинка, - сказал он, указывая на тела по обе стороны от стоящего на коленях контрабандиста. Ваэлин не мог разглядеть характер их повреждений, но земля под ними была темной от крови, а зловоние было знакомо любому, кто был свидетелем расчленения. "Почему такая участь постигла чужеземца?" - поинтересовался грузный мужчина. "К тому же гнусному и вероломному чужеземцу". Он наклонился ближе, голос смягчился до настойчивой мольбы. ""Пощади себя и этих людей. Искупи свою вину перед единственным истинным живым богом. Скажи мне, где Вор Имен?"
Ухмылка Чо-ка превратилась в рычание, хотя зубы его оставались стиснутыми, а тело напряженным. Ваэлин увидел, что его руки разжаты, но по-прежнему плотно прижаты к бокам. "Какая замкнутая душа", - проворчал грузный мужчина, качая головой в скудном отчаянии. "Думаю, тебе следует освободить ее из клетки плоти". Он слегка перевел взгляд на обнаженный торс Чо-ка. Ваэлин ощутил новый всплеск силы, и контрабандист вздрогнул: его руки поднялись в спазматическом рывке, а кисти сложились в трясущиеся когти. "Хотя, - добавил грузный мужчина, - душу такого, как ты, найти будет непросто. Копай глубже".
Руки Чо-ка шлепнули по плоским мышцам его живота, и все его тело содрогнулось в бесплодном сопротивлении, когда пальцы начали вспарывать кожу. Черная песня зазвучала снова, когда Ваэлин увидел первую струйку крови на коже контрабандиста; музыка была полна всепоглощающей ярости. Их слишком много, - запротестовала маленькая, но все еще рациональная часть его разума, когда он поднял лук, и тетива заскрежетала по его щеке, когда он натянул ее до упора. Единственным ответом песни была тоненькая злобная трель веселья, прежде чем его пальцы выпустили стрелу.
Ваэлин увидел, как древко пронзило грудь грузного мужчины, и почувствовал, что его дар иссякает и умирает. Прежде чем красно-серый туман вновь опустился на землю, заслонив мир, он успел отбросить лук и выхватить меч, броситься вперед и метнуть нож с костяной рукоятью так, что он вонзился в землю рядом с Чо-Ка. Все исчезло, когда первый тухла поднял саблю, чтобы парировать его выпад, и последним четким образом Ваэлин уловил расчлененные черты лица мужчины, когда звездно-серебряное лезвие рассекло его от лба до подбородка.
"Разве мы не должны остановить его? Мертвецов больше не станет".
"Не стесняйся, попробуй".
Голоса были не более чем неясным бормотанием за красным туманом, но в них было достаточно смысла, чтобы уловить остатки разума, не заглушенные шумом черной песни. Ваэлин ощутил прилив энергии, когда песня затихла и перешла в состояние покоя, которое он начал понимать как головную боль. Его тело содрогалось от недавних нагрузок, мышцы пульсировали, грудь вздымалась, по спине струился пот. Тем не менее он не чувствовал усталости, хотя рукоять меча болела, когда он опустил ее, щурясь от крови, покрывавшей клинок от кончика до рукояти. У его ног лежал человек, вернее, то, что от него осталось. Его челюсть была отрублена вместе со значительной частью верхней губы, зубы сверкали белизной среди красного месива. Переведя взгляд, Ваэлин увидел еще одно тело, лежащее лицом вниз в нескольких футах от него: кожаные доспехи на спине были прорваны и срезаны вместе с плотью под ними, вплоть до позвоночника.
" Господин?"
Ваэлин рванулся на голос, инстинктивно подняв меч. Чо-ка отступил от него, опустив скимитар, который держал в руке, а свободную руку раскрыл в знак приветствия. "Нам нужно уходить отсюда, - сказал контрабандист.
"Нам?" - спросил другой голос. Он принадлежал коренастому мужчине, которого Ваэлин помнил по рядам "Черепов". Он был хорошим солдатом, стойко переносившим постоянные нападения Темного клинка. Однако теперь он смотрел на своего бывшего командира со смесью подозрительности и глубокого трепета. Другой уцелевший Гадюка стоял у него за спиной, и его лицо выражало примерно те же чувства.
"Заткнись, Киен!" огрызнулся Чо-ка. "Невыплаченный долг - это проклятие. Или ты не дорожишь своей шкурой?" В этих словах чувствовалась властность, словно контрабандист произносил торжественное правило, которое нельзя нарушать.
Лицо коренастого мужчины ожесточилось в ответ на упрек, и он обвел рукой окрестности. "Ты действительно хочешь, чтобы он отправился с нами?" - спросил он.
Оглядевшись по сторонам, Ваэлин насчитал еще шесть тел, большинство из которых были изувечены так же, как и то, что лежало у его ног. "Разве я... ?" - начал он и запнулся, когда боль в голове заставила его поморщиться.
"Мы сами сделали это за двоих, - сказал ему Чо-ка, похлопывая по ножу с костяной рукояткой, притороченному к поясу. " Многие убежали, когда увидели..." Он с гримасой наклонил голову к трупам. "Это. Не могу сказать, что я их виню".
"Они вернутся с новыми силами", - сказал Ваэлин, тряхнув головой, чтобы убрать последние следы красного тумана со своего зрения. "Если Темный Клинок не казнит их за трусость".
"Повезло, что они оставили нам это". Чо-ка направился к веревке, на которой были привязаны несколько лошадей. "Есть предпочтения, повелитель?"
Стук копыт привлек внимание Ваэлина к Дерку, появившемуся из-за деревьев неподалеку. "В этом нет необходимости".
"Это неразумно, Чо", - сказал коренастый Киен, когда Чо-ка и Ваэлин поднялись на ноги. Он бросил осторожный взгляд в сторону Ваэлина и, понизив голос, приблизился к своему товарищу-гадюке. "Даже если бы он не был безумен, как голодный кинжалозуб, люди Темного клинка будут искать его по всей стране".
"Долг есть долг", - категорично заявил Чо-ка, кивнув головой на груду выброшенных доспехов и оружия. "Собирайте снаряжение и снаряжайтесь или отвалите. Но если ты это сделаешь, то никогда больше не будешь называть себя Зеленой Гадюкой". Он окинул Киена холодным взглядом. "А ты знаешь правила, когда речь идет об изгоях".