Колонны храма Кондракара вздымались к небесной синеве. Чародейки стояли в центре огромного пространства и не могли поверить, что всего несколько часов назад они сидели на Хитерфилдском пляже и глядели на затягивающие небо дождевые тучи.
Ирма почувствовала, как вдоль позвоночника пробежал холодок. Девочки очутились между всем и ничем, между реальностью и сказкой.
Вдруг откуда ни возьмись раздался голос Оракула, Ану настороженно зарычал. Звук постепенно приближался и делался громче, он овевал чародеек, словно ветер.
— Я вас ждал. — Оракул говорил ласково, но серьезно.
— Он уже всё знает, — прошептала Тарани на ухо Ирме.
— Ну конечно, от него ничего не скроешь, — откликнулась Вилл. — Недаром же он Оракул.
Ирма шагнула вперед, чтобы сразу стало понятно: это ее идея — доставить в Кондракар собакоголового мальчика.
— Он ищет ответы на свои вопросы, — вежливо сказала девочка.
— Ответы? — Оракул пристально поглядел на Ирму. — И ты считаешь, ему действительно необходимы ответы?
— Да, — покорно кивнула Ирма. — Что с ним произошло?
— Существо, которое ты сюда привела, зовут Манор, мальчик-пес. Он был осужден советом во главе с Понтикасом, старейшиной Арквары, и приговорен к семи водным фазам в Пустыне Бытия за убийство наследника престола.
Ирма беспомощно оглянулась на подруг. Как жестоко она ошибалась насчет мальчишки! Вечно одно и тоже: она всегда больше доверяет сердцу, чем рассудку. Почувствовав себя полной дурой, девочка уже открыла было рот, чтобы извиниться, но Корнелия не дала ей сказать ни слова.
— Подожди и послушай, — прошептала она и одарила Ирму ободряющей улыбкой. А потом она кивнула Оракулу, и тот заговорил снова.
— Арквара — водное королевство, и за серьезные преступления там наказывают так: помещают преступника в чёрную пирамиду и заполняют ее очистительной и дарующей жизнь водой Арквары. Затем пирамиду отправляют в Пустыню Бытия, и там вода растворяет все воспоминания о проступке и очищает душу от тех чувств и желаний, которые побудили преступника его совершить. Срок заключения зависит от тяжести преступления. За самые ужасные человека приговаривают к семи водным фазам. Вода омывает душу и разум, после этого человек возвращается в Арквару словно заново родившимся.
— Очистительная и дарующая жизнь? Да эта вода чуть меня не убила! — возмутилась Ирма.
Оракул умолк, и на чародейку навалилась давящая тишина.
— Манор, мальчик-пес, был заключен в черную пирамиду и отправлен в Пустыню Бытия во искупление своих грехов, — произнес Оракул раздумчивым тоном, словно в этой истории что-то не сходилось. — Но хоть у него и не осталось воспоминаний о совершенном, его до сих пор не вернули из Пустыни в Арквару. Проще говоря, он попал в ваш мир не исправившимся преступником, а жертвой пыток, не помнящей о себе совсем ничего…
— И что это означает? — спросила Ирма. — Это задание для команды Стражниц? — Затаив дыхание, она ждала ответа.
— Вы должны доставить его в Арквару и выяснить всю правду, а уж там время покажет… — изрек Оракул.
Ирма стиснула ладошки в кулаки и подавила рвущийся наружу радостный вскрик.
— Спасибо вам, Оракул, — сказала Корнелия за нее.
— Будьте осторожны, Понтикас обладает огромной властью! — предупредил он.
И вот всё стихло. И лишь ветер бесконечности гулял между колонн.
— Манор. Значит, так тебя зовут. — Корнелия сурово посмотрела на мальчика.
Тот зарычал, и шерсть у него на загривке встала дыбом.
— По-моему, ему не нравится это имя, — заметила Ирма. — Давайте по-прежнему будем звать его Ану.
— До поры до времени, — согласилась Корнелия. — Пока не узнаем, кто он на самом деле.
— Ну что, в путь? — спросила Вилл, высоко подняв Сердце Кондракара.
— Подожди минутку, — попросила Ирма, направляясь к Ану. Тот стоял в сторонке, не сводя с девочек огромных грустных глаз.
Ирма взяла руки мальчика в свои и пристально поглядела на него.
— Мы тебе поможем. Я чувствую, в тебе таится что-то прекрасное…
Он встретился с ней взглядом. В его желтых глазах блестели слезы.
— Ты ведь ничего от меня не скрываешь? Правда? — спросила она.
Мальчик опустил ресницы и склонил голову. Чародейка разжала руки, обернулась к подругам.
— Он сбит с толку и растерян, — сказала она. — Надеюсь, мое решение не навлечет на нас всех неприятностей…
— Нам не привыкать, — усмехнулась Тарани. — Такое происходит с нами не в первый раз.
— И уж точно не в последний, — добавила Хай Лин, растянув рот до ушей.
Ирма тоже выдавила смущенную и неловкую улыбку. Умом она понимала, что всё идет не так, как надо, но сердце подсказывало ей другое. "Если бы я слушалась голоса разума, я бы, наверное, не была Ирмой Лэр, простой хитерфилдской девчонкой, которая вечно влипает в истории, но никогда не сдается, — сказала она себе. — Такая уж моя натура. Видимо, я, как липучка для мух, притягиваю к себе не только странных мальчишек, но еще и проблемы…"