Понтикас не отвечал.
Ану вцепился в одеяние старейшины и разорвал его. На груди Понтикаса виднелась татуировка в виде змеи, струящейся, как вода. Все вокруг громко ахнули. Это был священный знак, принадлежащий наследникам престола Арквары.
Понтикас пытался стряхнуть с себя руки воинов и прикрыть татуировку, но его держали крепко.
— Верни то, что тебе не принадлежит, — тихо промолвил Ану и положил ладонь колдуну на грудь.
В тот же миг мальчишка запрокинул голову и издал полный боли вой. Сделав несколько неуверенных шагов назад, он без сил рухнул на трон.
И тут волшебная вода вырвалась и приподняла Ану. Она текла и искрилась, словно сливаясь с ним. Его лицо засветилось, и под сводами зала раздалось волшебное пение. Окна, расположенные высоко под потолком, вдруг сами собой распахнулись, как будто под порывом волшебного ветра, и впустили внутрь солнечный свет.
Лучи сверкали и отражались в потоке, омывавшем Ану, а когда он очнулся и поглядел на Ирму, у той чуть сердце не остановилось.
Его глаза были ясными и голубыми, словно вода. Мокрый черный нос, большие уши и прочие собачьи черты исчезли, как будто переливающиеся ручьи унесли их с собой.
Он поднялся с трона, немного постоял, а потом направился к Ирме.
— Ого, а он красавчик! — ахнула Тарани.
— Хотела бы я иметь такого песика! — с восхищением прошептала Хай Лин.
Ану опустился на колени, бережно взял Ирмину руку и нежно поцеловал ее. У чародейки кровь прилила к лицу, так что оно стало цвета перезрелого помидора.
— Если бы я предложил тебе остаться здесь… со мной, — произнес Ану, ласково глядя на девочку, — ты бы согласилась?
У Ирмы на глазах выступили слезы. Наконец-то она чувствовала себя не липучкой для мух, а прекрасной бабочкой.
— Я не могу, — вымолвила она.
— Понимаю, — ответил Ану, поднимаясь с колен. — Поэтому не стану тебя упрашивать.
Он обнял ее и крепко прижал к себе.
— Пообещай, что не забудешь меня, — прошептал мальчик Ирме на ухо.
Чародейка ощущала его горячее дыхание на своей коже. Она покачала головой и сказала:
— Я всегда буду помнить тебя.
Ану выпустил ее ладонь из своих рук и обернулся к королю и королеве, которые стояли прямо у него за спиной. Истосковавшийся после долгой разлуки, он бросился в их объятия.
Королева поглядела на Ирму, глаза у нее покраснели, а лицо было мокрым от слез, но губы улыбались.
— Спасибо тебе за всё… Водяная Стражница! Спасибо, что смотрела на него не глазами, а сердцем!
Ирма улыбнулась, и уголки ее рта задрожали. Она повернулась к подругам и заявила:
— Я хочу домой.
Вилл кивнула.
— Только надо решить, как поступить с ним, — она указала на склонившего голову Понтикаса, зажатого между двух воинов. — Может, возьмем его с собой в Кондракар, и там Оракул воздаст ему по заслугам?
— Нет! — воскликнул Ану, опередив короля. — Так просто я его не отпущу. Пусть сначала отведет меня туда, где всё еще бродит мой бедный друг Манор, лишенный имени и памяти. Он должен освободить его от чар, и тогда мы с Манором сами доставим его в Кондракар, на суд!
— Пусть будет, как распорядился мой сын. Уведите этого гнусного предателя, чтобы глаза мои его больше не видели! — приказал король солдатам. Понтикас молчал, покидая зал, но не сводил гневного взгляда с обидчиков.
Корнелия взмахнула рукой, и плющ, опутывавший выход, исчез, давая стражникам пройти.
— Подумать только! А ведь мы безгранично доверяли ему! Он был для нас как родной! Как же он мог?! — прошептал король, когда дверь глухо захлопнулась за преступником.
Вилл призвала Сердце Кондракара, и Ирма опустила веки. Чародеек окутал яркий свет, и они перенеслись в тишину.
Плывя сквозь пустоту, Ирма видела перед собой лишь ясные голубые глаза Ану.
Волны мягко терлись о пляж, и белопенные барашки волшебно сияли на фоне вечернего неба.
С моря дул теплый бриз, и луна ярко светила в безоблачном небе.
Вдалеке слышалась песня "Голубого гнома".
— Какое великолепное завершение для этого удивительного дня! — с восторгом вздохнула Вилл и взъерошила волосы.
— Простите, девочки, — виновато улыбнулась Ирма, — но я слишком устала, чтобы идти на концерт.
Пожалуй, я лучше отправлюсь домой и завалюсь спать.
— Но Ирма! — возмутилась Вилл. — Там же будут играть Мэтт и "Голубой гном"! Ты не можешь вот так просто уйти!
— Да ладно тебе, всё равно никто не станет по мне скучать, — ответила Ирма печально.
— Неправда! — возразила Хай Лин.
— Вот увидишь. — Ирма развернулась и пошла прочь по пляжу.
— Ирма! — крикнула ей вслед Тарани, но водяная чародейка даже не обернулась.
— Оставьте ее в покое, — с улыбкой сказала Корнелия. — Она права. Никто особенно не станет скучать по ней на концерте.
— Что ты имеешь в виду? — удивилась Вилл.
— По крайней мере, никто не будет скучать по ней так же сильно, как один принц…
— Ммм… — протянула Вилл и с пониманием кивнула.
— Наверное, Ирме не терпится лечь спать и увидеть его во сне, — рассмеялась Хай Лин.
Той ночью Ирма так и не смогла уснуть. Она лежала и мечтала…
Эпилог
— Как замечательно снова вернуться сюда! — громко воскликнул мистер Коллинз, когда весь класс собрался в главном зале музея.
Рядом с ним столпились другие учителя, смотрительница музея миссис Сведаль, мэр Хитерфилда, а также целая куча фотографов и журналистов.
— Как вы все знаете, — продолжал мистер Коллинз, — главный экспонат будущей выставки, удивительная чёрная пирамида, была отреставрирована и возвращена на место как раз к официальной церемонии открытия экспозиции, совпавшей с окончанием ремонта. А сейчас я хочу передать слово смотрительнице музея, миссис Сведаль.
Миссис Сведаль выступила вперед с огромными ножницами в руках и подошла к натянутой перед входом красной шелковой ленте.
— Объявляю выставку открытой! — крикнула она и разрезала ленточку надвое.
Все дружно зааплодировали, а Ирма даже засвистела от избытка чувств.
— Эй, ты не слишком увлеклась? — улыбнулась Корнелия, положив подруге руку на плечо.
— Увлеклась, но не до потери памяти, — засмеялась Ирма.
Девочки стояли в самом конце очереди, но вот и они, наконец, вошли в музейные помещения, где миссис Сведаль и мистер Коллинз по очереди показывали посетителям экспонаты.
Учитель произнес пламенный монолог о черной пирамиде, после чего посетители переместились в следующий зал, и только пять чародеек не тронулись с места.
Они долго стояли молча, а потом Ирма приблизилась к пирамиде и возложила на нее ладонь.
— Ты ведь тоскуешь по нему, да? — спросила Корнелия.
Ирма отдернула руку и кивнула, не произнося ни слова. Она зачарованно глядела на свое отражение в блестящей грани.
Тут в дверях показалась голова мистера Коллинза. Он задержался взглядом на Ирме.
— Тебя действительно заинтересовал этот экспонат, Ирма Лэр? — спросил учитель.
Чародейка посмотрела на него, слегка приподняв уголки губ. Если бы историк не знал ее так хорошо, он бы подумал, что в глазах девочки блестят слезы.
— Я просто хотела убедиться, что пирамида пуста, мистер Коллинз, — ответила Ирма с улыбкой.