– А почему трава?
Фриц рассмеялся.
– Все деревенские про это спрашивают первым делом.
– Я не деревенский.
– По местным меркам – любой ваш город, да хоть столица – деревня. Привыкай.
– Так зачем она?
– Что такое парниковый эффект, ты в курсе?
– Ну да…
– Тогда должен понимать, что миллиард людей вот в этом секторе (а он не самый большой на планете) дышат и гадят. Не могут иначе. Выделяют метан, аммиак, сероводород и углекислый газ, а это все – парниковые газы. Если от них не избавляться, то мы тут все сваримся, очень быстро. Никакая вентиляция не справится. А травка справляется. Забирает все это и растет. Потом ее стригут и на переработку.
– Погоди… Сколько тут людей!?
Фриц засмеялся уже в голос.
– Эх, деревня! А у вас на Новой сколько?
– Три миллиона восемьсот три тысячи…
– Ну тут столько в день рождается и помирает. Теперь понял, почему ничего важнее нет, чем понимать окружающих и не лезть в чужое пространство? Если такая толпа народу перестанет это делать, все рухнет. Вся эта чертова цивилизация. Люди очень легко впадают в панику. Можешь себе представить пожар в секторе?
Я представил последствия от прилетевшей не туда зажигательной пули и поежился. Фриц, наблюдавший за мною, кивнул.
– Вот то-то… Выгорает все, от подвалов, до солнечных панелей, если пожарные и автоматика не справляются. Или тонет, или задыхается, или подыхает от чумы, если не справляемся мы, энергетики и медики. Вот такие дела, пацан! От нас тут кое-что зависит. Четыре службы держат на себе всю планету. Сколько тебе пообещали по контракту?
– Чего пообещали?
– Кредитов, травоядный ты наш.
– Пять.
На "травоядного" я пока решил не обижаться.
– В неделю? Не густо… Впрочем как работаешь – так и заработаешь. Можно и двадцатник, но это уже квалификация. Вот ты думаешь, технарю ничего уметь не надо?
– Не думаю.
– Правильно. Представь, что главный коллектор засоряется, а это труба десять метров диаметром и километр высотой. Внизу же давление, ого-го какое! А потом стену рвет и все это уходит на нижние уровни. И там конец света. Цунами из говна. Опоры сносит и корпус начинает рушиться вместе со всем, что в нем есть. Оценил перспективу?
– Оценил.
– Вот наше дело как раз в том, чтобы такого не произошло. Вернее это одно из наших дел, даже не самое важное. Главный коллектор засрать не просто… а вот и наша линия! Опа! Влипли…
За разговором мы успели выйти из застекленного коридора в другой, уже без стеклянной перегородки и чуть поуже. Прохожих здесь почти не было. Справа приближались три бесформенных фигуры.
Фриц прошипел:
– Так, пацан! Спиной к стене, ни звука. Языком трепать буду я сам. Молчи, пока к тебе не обратятся напрямую, что вряд ли произойдет.
– Кто это?
– Патруль. К стене, дубина!
Я прислонился спиной к траве. Трое в мешковатых серых комбинезонах поравнялись с нами и остановились. В глаза мне снова ударил лазерный луч сканера.
– Личные данные одного из вас отсутствуют в базе данных, – раздался женский голос. – Предъявить идентификаторы.
Фриц торопливо вытянул вперед правую руку.
– Подтвержден легальный статус. Кто с тобой, негражданин?
Ствол наплечного станнера уставился на меня, следуя прицелу визора. Под ним горел красный индикатор. Оружие было разблокировано и готово к применению.
– У него рабочий контракт с сегодняшнего дня, – ответил мой сопровождающий.
– Не подтверждено. Идентификатор отсутствует. Следовать за нами. Не сопротивляться, не пытаться бежать, не разговаривать. Шаг влево, шаг вправо – побег. Прыжок на месте – провокация. Вы поняли меня, неграждане?
– Поняли-поняли! Следуем.
По лицу Фрица стекали капли пота, но голос звучал облегченно. Похоже, вариант с задержанием был удачным, а будь у патрульных плохое настроение, могли бы и подстрелить? Узнаем потом…
Патрульные разделились. Та, что говорила с нами, по прежнему шла впереди, двое топали сзади. Мы шли в центре. Я молчал, помня о предупреждении Фрица. Шли долго, сворачивали на другие линии, на нас косились прохожие. Мешок изрядно оттянул руку, но я опасался её сменить. Ху знает, что там этим патрульным в башку придет?
Потом мы остановились прямо посреди линии. Вокруг мгновенно образовалась пустота. Всем прохожим вдруг понадобилось либо свернуть, либо и вовсе повернуть назад. Я выглянул из-за широкой спины патрульного. Впереди стояли два человека в черных мундирах, только что свернувшие с перпендикулярной линии. Фуражки с золотым шитьем на околышах и золотое шитье на воротниках и погонах. Все остальное – черное, даже пряжки ремней портупеи.