Сразу духота накатила, пришлось кофту скинуть, да и в кроссовках ноги запотевать начали. Никак Анна понять не могла, что с погодой в поселке творится - то холод такой, что зубы чечетку отбивают, то в мгновение ока жара накрывает, иссушивает.
Скинула кроссовки и босыми ногами на доски старые, подгнившие стала, осторожно на цыпочки, чтоб на гвоздь ржавый не напороться.
- Может, хоть с уборкой помочь разрешите? Раз я вам дары принес, - донесся уже привычный, знакомый голос Тараса.
- Вам мое общество так нравится? - не выдержала Анна, удивляясь подобной навязчивости.
Хоть к вниманию мужчин она была привычная, комплиментами не обделенная: любили незнакомцы про глаза ее большие, голубые, бездонные рассказывать, про волосы золотистые длинные - банально рассказывали, одинаково. Но никто еще так упорно ее не преследовал, как паренек странный, на пикапе ржавом.
- А почему общество красивой девушки может не нравится? И мы люди не гордые - и на “ты” можно.
Тарас прошел во двор, в руках пакеты, доверху набитые держа: из одного лампы выглядывали, медные, старые, как с картинок сошедшие, а из другого - продукты. Батон, пучок лука, головка сыра наверху показывалась.
- Можно и на “ты”...
- О, неужели смягчились! - сразу ухмыльнулся Тарас, подходя к крыльцу. - Так может и перекусим тогда, расскажешь откуда такая к нам приехала. Как Вера Ивановна?
Анна настороженно, чуть удивленно на парня посмотрела - лет двадцать пять ему было. А бабка лет сорок назад, если не больше, из поселка уехала, только лишь папой забеременев, и ноги ее больше здесь не было. Не мог он ее знать. Никак не мог.
- Алевтина еще не рассказала? Я, смотрю, у вас сплетни быстро разносятся.
Тарас чуть смутился, пакеты поставил и пятерней в волосы зарылся.
- Эй-вэй, снова голос недовольный слышу. Как рассказала - так пару слов кинула. Маленький у нас поселок, дружный - вместе держимся, все друг другу рассказываем.
Парень достал скатерть из пакета, стал на траве расстилать, раскладывать, а сверху и продукты. У Анны двоякое чувство в душе рождалось, расползалось сомнениями, будто колокольчик позванивал внутри робко, что осторожнее нужно быть, хоть и мил был Тарас, и дружелюбен.
- А вам... то есть, тебе работать не нужно? - на траву присаживаясь, спросила Анна.
- Я уже наработался, только вернулся, - туманно ответил Тарас.
- Да я смотрю, у вас никто не работат как-то... И на поле пусто, не вспахано...
Тарас сделал вид, что не услышал, в пакетах закопошился, голову опустил, взгляд отвел, да и тему перевел быстро, поспешно:
- Так надолго ты к нам? Переехать хочешь? Или просто в старый дом бабки потянуло?
- Так, посмотреть... А вы все уже избавиться от меня хотите? - полушуточно, полусерьезно Анна спросила, кусочек хлеба отламывая - домашнего, мягкого, пряностями по небу растекающегося. - Алевтина точно ждет не дождется, когда я уеду...
Тарас взгляд на Анну поднял: мрачный, серьезный, до костяшек пронизывающий, и тем страннее ответ прозвучал.
- Наоборот, тебе все рады. Гостям рады. Оставайся, конечно, чего не остаться. Хорошо здесь, спокойно.
Хотела было Анна сказать, что странно здесь радуются, но смолчала, язык прикусила, почувствовав холод, отчуждение сильное от парня идущее.
- Так чего о бабушке моей спросил? Ты же не знал ее?
- Слышал. Говорю же, поселок маленький, дружный. Все про всех все знают, слышат.
- Может, знаешь и почему Алевтина на бабку мою злится?
Тарас чуть куском сыра не подавился, и как издеваясь, снова в пакете закопошился, искать усердно начал что-то, на Анну и не поглядывая.
- Да кто ж их знает! Давно это было, эй-вэй, меня ж и в помине тогда не было! Винцо домашнее будешь?
- Так не все друг про друга знаете, значит...
От вина отказаться Анна не успела - Тарас и кувшин закупоренный уже достал, и два стаканчика пластиковых. Пробку сорвал одним движением.
- Девять утра только - не рано?
- Оно легкое, домашнее. От жары только им и спасаемся.
Тишину странный звон прорезал, промчался по улочкам, уши закладывая, но лишь на мгновение, а после все тише и тише и совсем, без остатка, в тишине растворился, исчез, будто и не было.
- Что это? - удивленно Анна спросила, приподнимаясь, чуть не подскакивая, шею вытягивая, чтоб за ворота ржавые глянуть-выглянуть.
- Из церкви, наверное. Детвора с колоколами играется... Попробуй вино, хорошее. У тебя испарина на лбу уже выступила.