Прекратив переводить на незначительное изменение ландшафта ценные боеприпасы, мы собрались окончательным образом. К месту охоты следует подбираться тихо и пешком: если осторожные звери услышат звуки моторов машин или почувствуют их запах, то скорее всего, мы их просто не увидим. А потому, требовалось оставить машины минимум в двух километрах от предполагаемого места засады, и аккуратно, пользуясь складками местности, пробраться к удобному для стрельбы рубежу. Проверили радиосвязь, портативные рации с гарнитурами имелись у всех. Смит помог мне разобраться с настройками трофейного «Харриса», он с подобными аппаратами познакомился во время службы в американской армии. Моя модель оказалась совсем новой и имела кучу дополнительных функций, но они пока не требовались, а на разбирательство с ними просто не хватало времени. Кстати, здесь патруль почему–то использовал преимущественно гражданскую продукцию, те же «Кенвуды» и «Моторолы», к примеру. А вот наёмники как раз на армейском оборудовании работали. Оно и понятно, при использовании «глушилок», сами оставались со связью. В армейских рациях, в отличие от гражданской продукции, помимо широчайшей полосы доступных частот для работы можно запрограммировать механизм автоматического перескока с одного заданного канала на другой заданный канал как по времени, так и по специальным сигналам. А сами «глушилки» тоже не забивают абсолютно все диапазоны, специально оставляя кратковременные «открытые окна» для «своих» по заданной программе. Если согласовать программы в системе РЭБ[13] и в системе защищённой связи, то страдают от отсутствия радиосвязи все, кроме тех, кто эту систему использует. Вот так на первый взгляд всё просто. Но даже имея трофейное оборудование, поддерживающее все необходимые функции, вклиниться в чужую организованную систему закрытой связи очень сложно. Нужна именно программа установки, которые изменяются от операции к операции. И считанная с конкретной радиостанции информация для нас оставалась совершенно бесполезной.
Ещё через два часа езды по саванне, мы оказались на месте, дальше предстоял пеший переход. Здесь ещё раскинулось открытое пространство, но дальше, куда лежал наш путь, начинались выходы небольших пологих скал, местами заросших чахлым лесом. Недалеко от скальной гряды и леска, вытекал из–под земли большой родник, скорее даже небольшая речушка, теряющаяся в километре от своего истока в весьма приличном по размеру болоте, заросшим кустами и высоким тростником. И куда, по настойчивой рекомендации Ганса, лучше не соваться. И даже близко не подходить. Ибо всех видов ядовитых змей, обитающих там, даже толком не смогли посчитать, слишком быстро закончились немногочисленные желающие это делать. Однако к самому роднику имелся относительно удобный подход, облюбованный местным зверьём под водопой. Здесь нам и следовало терпеливо ждать тех самых козлов, обитавших где–то в здешних скалах, изредка выходя к воде ближе к вечеру. Облачившись в «лохматки» и обработавшись репилентом, здесь уже хватало назойливых насекомых, желавших отведать нашей крови, двумя парами, попеременно страхуя друг друга, мы выдвинулись в сторону будущей засады. Два километра в одежде и по сорокоградусной жаре с оружием в руках и мешком припасов за спиной — это знаете ли, ещё та прогулка. Хорошо, что ветер здесь дует с гор в нашу сторону, а то о нашем приближении узнало бы всё окрестное зверьё по запаху пота.