Никто на него не смотрел, потому что сам Лешка никого не волновал. Внимание привлек только конфликт, да и то — за неимением лучшего развлечения.
Наташенька разглагольствовала у доски, но ее голос больше Лешку не беспокоил. Лезвие размеренно чиркало, восстанавливая равновесие. Очень удобное лезвие, тверже бритвенного, не гнущееся и не норовящее обрезать стискивающие его пальцы.
Лешка продолжал, пока Наталья Андреевна не завыла сиреной. Заметила наконец. Выбежала из кабинета, бросив потенциально опасного ученика с лезвием в руке. Может, надеялась, что он порежет остальных, чтобы ей легче работалось.
Лешка положил лезвие на край стола и обвел мрачным взглядом одноклассников. Все они выглядели какими-то встревоженными, будто тоже думали, что он их порешит. Лешка, не отрывая взгляда от товарищей, потянулся к лезвию и щелчком сбросил его на пол. Лезвие звякнуло и осталось лежать на кроваво-красном линолеуме.
Лешка уронил голову на руки и стал ждать.
Комментарий к 21
Да-да-да, я знаю, обрывать главу вот так - некрасиво, но не могу удержаться.
Точилка действительно спокойно разбирается голыми руками, а лезвие может быть применено с самыми разнообразными целями. Проверено не мной, но при мне. (Никто не пострадал.)
========== 22 ==========
— Александр Николаевич, вы же понимаете, — вещала Татьяна Константиновна. — Совершенно недопустимо…
Лешка перестал слушать, потому что и так примерно представлял себе, что она скажет. Неслыханно, Наталья Андреевна — опытный педагог, возмутительно, репутация школы, впервые за все годы, кошмар, никогда подобного не было, что скажут родители остальных детей, ужас, повлияйте на вашего невменяемого ребенка, которому вообще-то место в дурке. Странно, что до сих пор еще не ввели публичную казнь провинившихся учеников. Такое нововведение учителя бы приняли единогласно, неужели никто еще не догадался предложить?
Дядя молча перевел взгляд с угрюмого Лешки на изрезанные в клочья учебник и тетрадь, которыми потрясала Татьяна Константиновна, и обратно. Лешка невольно поежился. Почему им всем обязательно так пялиться? Обступили и разглядывают…
— Разберемся, — сказал дядя, прерывая директрису на полуслове.
Татьяна Константиновна удивленно захлопнула рот, ожидая продолжения, но дядя только бросил Лешке:
— Пойдем.
Лешка нерешительно поднялся, почти ожидая, что его схватят хищными красными когтями — почему у большинства учителей такие агрессивные ногти и губы? — и привяжут к стулу, чтобы уж точно никуда не сбежал до экзекуции. Но Татьяна Константиновна, Наталья Андреевна и Наталья Михайловна (эту призвали из-за того, что она имела несчастье быть классным руководителем) ничего не сказали.
— Что это было? — спросил дядя, когда они садились в машину.
— Святая инквизиция, — пожал плечами Лешка.
— Я не о том. Зачем было резать учебник?
«Чтобы не порезать себя», — чуть не сказал Лешка. Но произнести это вслух было просто невозможно. И он ответил:
— Просто так.
Дядя коротко глянул на него, но допытываться не стал, вместо этого сказал:
— Пристегнись.
Лешка упрямо поджал губы и не шелохнулся.
— Пристегнись, — повторил дядя.
— Штрафов боитесь? — спросил Лешка, и не думая подчиняться.
Дядя молча перегнулся через Лешку и сам пристегнул его ремень. Лешка тут же нажал кнопку, и ремень расстегнулся. Дядя снова пристегнул его, пристально глядя Лешке в глаза. Тот немедленно нажал на кнопку, не отводя взгляда.
— Если мне придется резко затормозить, ты вылетишь в лобовое стекло, — сказал дядя и завел машину.
— Ну и пусть, — ответил Лешка.
— Поэтому, — продолжал дядя, будто не слыша, — если на дорогу выбежит какой-нибудь котенок или собака, я не буду тормозить.
Да чтоб его!.. Бессильно скрипнув зубами, Лешка пристегнулся. Почему дядя всегда побеждает?
О том, с какой целью он вообще затеял этот спор, Лешка думать не хотел.
Всю дорогу они ехали молча. Лешка напряженно высматривал животных, беспокоясь, что дядя нарочно кого-нибудь собьет, чтобы его наказать. Но под машину так никто и не бросился, и Лешка остался при своих сомнениях.
Войдя в дом, Лешка прислушался, против всякой логики ожидая, что из его комнаты донесется радостное поскуливание и стук когтей по полу, собираясь броситься туда, надеть на Нику поводок и вывести ее на прогулку. Когда уже пропадет эта привычка? Условные рефлексы исчезают при отсутствии условий, учебник биологии не может ошибаться. Или может?
Лешка потянулся к дверной ручке — не в надежде увидеть Нику, а чтобы спрятаться от всего в своей комнате.
— Погоди, — сказал дядя.
Лешка понуро обернулся. Дядя мотнул головой в сторону гостиной, и Лешка кивнул. А чего он ожидал? Сам напросился же…
— Садись.
Лешка сел на диван, жалея, что лезвие осталось в школе. Было бы неплохо изрезать на ленточки это мерзкое плюшевое кресло, которое выжидательно щерилось своей беззубой пастью, как хищный цветок из старого ужастика.
Дядя присел на край журнального столика и спросил, не сводя с Лешки внимательного взгляда:
— Что случилось в школе?
— Ничего.
Лешка говорил правду, в школе не случилось ничего. Всё здесь, в доме. В школе просто случайно мысли нахлынули, надо было их как-то остановить.
— Давно ты с собой лезвие таскаешь?
— Ничего я не таскаю! — возмутился Лешка.
— Что-то не сходится, — возразил дядя. — Чем ты учебник резал?
— Ну, лезвием, — признал Лешка.
— Откуда оно взялось?
— Из точилки.
— Серьезно?
— Угу.
— Целеустремленный ты… Так зачем было резать учебник?
Лешка пожал плечами:
— Захотелось.
Дядя вздохнул не то с досадой, не то просто от нетерпения.
— Ремень принести? — мрачно спросил Лешка.
В какой-то момент плюшевое кресло стало более привлекательным вариантом, если выбирать между ним и разговорами.
— Спасибо, пока не надо, — так же мрачно ответил дядя.
— Почему?
— Потому что сначала было бы неплохо узнать мотив преступления.
— Зачем?
— Затем.
Они помолчали немного. Потом дядя сказал:
— Ладно, гуляй.
Лешке вдруг стало очень стыдно. Дядя как будто махнул на него рукой, и это было неожиданно больно.
— Сердитесь? — спросил Лешка.
Дядя только повторил:
— Гуляй.
Лешка побрел к себе, плюхнулся на кровать, провел рукой по покрывалу. К кончикам пальцев прилипли рыжие шерстинки. Интересно, через сколько стирок они полностью пропадут. Угол, раньше занимаемый подстилкой, зиял невыносимой пустотой. На комоде по-прежнему валялся поводок. Лешка вскочил, понимая, что больше не может находиться в этой комнате, поспешно оделся и выбежал из дома.
Найти нужное место оказалось легко, хотя Лешка там ни разу не был с того самого дня.
Он опустился на колени возле каменной пирамидки, чувствуя, как мох оставляет влажные пятна на джинсах. Вспомнил, как невыносимо громко жужжала пила, когда дядя делал… ящик, пусть это будет просто ящик. Деревянный ящик. Лешка так и не смог себя заставить посмотреть на Нику, и это было так неправильно… Он видел маму мертвой в больнице и в морге, он смотрел на нее, а на Нику — не смог. И из-за этого было стыдно. Перед Никой — за то, что струсил, а перед мамой — за то, что, выходит, ее смерть переживал не так тяжело, как смерть собаки.
Лешка опустил голову на самый большой из камней. Ничего, что на землю капают слёзы, здесь и так ужасно сыро.
========== 23 ==========
Лешка прошел в гостиную и молча сел на диван, разглядывая влажные пятна на коленях. Дядя сказал, не отрываясь от книги:
— Я же говорил, чтобы ты не шлялся по лесу один.