— Какие?
— Не твоего ума дело. Во-вторых, в городе именно так и бывает. Постоянно кто-нибудь лезет под колеса. В-третьих, ничего я тебе не сую, просто подержать дал.
— Зачем?
— Затем, что держать кота и руль одновременно нельзя. И в багажник его тоже не засунешь, потеряется. Мелкий же…
— А брать-то его было зачем? Может, он чей-нибудь. Посадили бы на тротуар.
— В городе чьи-нибудь котята на дорогу не выскакивают, они по квартирам сидят.
— И куда его теперь?
— Домой, куда же еще.
— Или посадить на тротуар, пусть идет к своей кошачьей матери.
— Можешь сразу выбросить в окно в таком случае, — сказал дядя, опуская стекло с Лешкиной стороны.
Лешка инстинктивно прижал котенка к себе, потом осторожно потянулся к кнопке на двери и поднял стекло.
— Это шантаж, — наконец сказал он. — Почему нельзя просто оставить его где-нибудь в безопасном месте?
— Мне казалось, у нас дома вполне безопасно.
— Я не хочу кота.
— А я хочу, и теперь это мой кот. Вопросы?
Лешка придирчиво осмотрел котенка, которому на вид было месяца два, и спросил:
— Вы это точно не подстроили?
— Как ты это себе представляешь?
— Ну, я не знаю… Может, вы его нашли и посадили на дорогу как раз перед тем, как меня забрать.
— По-твоему, я бы посадил на дорогу своего кота?
— С вами невозможно спорить.
— Вот и не спорь.
Лешка вздохнул и спросил:
— У него имя хоть есть?
Дядя покосился на котенка и уверенно ответил:
— Тимофей.
— А вдруг девочка?
— Тогда Тимофея.
— Как у вас всё просто…
— И не говори.
Комментарий к 27
Понимаю, что народ будет возмущен отсутствием действия в этой главе, но так надо.
И нет, на котенка у меня никаких мрачных планов нет, расслабьтесь. Просто захотелось, чтобы был котенок.
========== 28 ==========
— Какой-то он наглый, — сказал Лешка, — даже для кота.
Тимофей полностью игнорировал его недовольство. Он забрался Лешке на плечо и зачем-то жевал отросшие за зиму волосы. Дядя философски наблюдал за этим, но вмешиваться не спешил.
— Волосы мои ему не нравятся, — пожаловался Лешка. — Весь в вас.
— Нравятся, — заверил его дядя, осторожно снимая котенка. — Просто у него инстинкты. По матери скучает.
Что-то неприятно кольнуло от этих слов. Значит, в кошачью психологию дядя вот так запросто вникает, относится с уважением к любой прихоти мелкого рыжего деспота… Лешка поспешно одернул себя. Не хватало еще к котенку ревновать.
Тимофей тем временем обхватил дядину руку всеми лапами и принялся когтить ее.
— Тимофей, — строго сказал дядя, пытаясь высвободить руку.
— Его тоже так и будете полным именем звать? — спросил Лешка.
— А с этим-то что не так?
Лешка пожал плечами. Он и сам не был уверен, почему его это цепляет.
— Имя надо изначально выбирать хорошее, тогда и сокращать не придется, — сказал дядя. — Правда, Тимофей?
Этот вариант Лешке в голову не приходил. То есть у него хорошее имя? Ну, на дядин взгляд…
— По-вашему, сокращают имена только потому, что полный вариант не нравится?
— А как еще?
— Ну… — Лешка задумался, потом предположил: — Так быстрее.
— Мне лично торопиться некуда, Алексей, — сказал дядя, слегка выделив интонацией имя.
— Издеваетесь.
— Как знать, как знать…
Лешка подозрительно прищурился, но дядино лицо оставалось непроницаемым.
Тимофей наконец оставил в покое руку и отвлекся на бахрому пледа. Воспользовавшись этим, дядя встал и отряхнул с одежды шерсть.
— Пойду дров принесу, — сказал он.
— Помочь?
— Ну, давай…
Когда они вернулись в гостиную с дровами, Лешка уважительно сказал:
— Извини, Тимофей, я тебя недооценивал.
— Сговорились и даже алиби придумали, — заключил дядя.
Тимофей, свернувшийся калачиком на диване, приоткрыл глаза, непонимающе посмотрел на разодранное кресло и снова уснул.
— Придется теперь его выкинуть, — притворно вздохнул Лешка.
— Кота или кресло?
— Ну, кота вам, конечно, будет легче оторвать от сердца…
Дядя молча сложил дрова в кованую корзину, стоявшую возле камина, выгреб золу и разжег огонь. Лешка прилег на диван рядом с Тимофеем и закрыл глаза, прислушиваясь к кошачьему мурлыканью и потрескиванию дров.
— Спишь? — спросил дядя.
— Нет.
Пискнул включенный ноутбук. К мурлыканью и потрескиванию присоединился стук клавиш.
— А бабушка с дедушкой вообще живы?
Этот вопрос мучил Лешку давно, но задать его он решил почему-то именно сейчас.
— Живы, — ответил дядя, ничуть не удивившись и не переставая стучать по клавиатуре.
— Я их даже никогда не видел, — сказал Лешка.
— Видел, просто не помнишь.
— Откуда вы знаете?
— Сходи в мою комнату, принеси альбом с нижней полки шкафа.
Лешка выполнять просьбу не спешил, и дядя добавил:
— Я бы сам сходил, но не могу, на мне кот.
Лешка наконец раскрыл глаза и убедился, что это правда. Тимофей в какой-то момент влез дяде на колени и свил там гнездо.
Дверь противно скрипнула, впуская Лешку в дядину спальню. Из угла злорадно ухмыльнулся шкаф. Единственный шкаф в комнате… То есть загадочный альбом где-то там? Лешка наугад открыл одну из четырех дверок, но ни одной полки внизу не было, только ящики. Значит, с другой стороны. Лешка распахнул обе дверцы сразу, поспешно отвел взгляд от ремня, один вид которого невероятно его смутил, и сосредоточился на нижней полке. Там валялись какие-то пожелтевшие от времени картонные коробки, пачки писем, пара статуэток. Альбом обнаружился в самом дальнем углу, как будто его специально убрали с глаз долой. Лешка аккуратно закрыл дверцы шкафа и выскользнул из комнаты, прижимая альбом к груди и борясь с желанием немедленно заглянуть в него.
— В самом конце, — сказал дядя, не поднимая головы от экрана.
Лешка раскрыл альбом, пролистал немного назад, потому что последние страницы оказались пустыми.
Фотография подтверждала дядину правоту. На ней были запечатлены мама, папа, бабушка, дедушка и сам Лешка, которому на тот момент было года два, а то и меньше. Выглядели все довольно радостными (ну, кроме Лешки, который яростно и без улыбки грыз красную машинку). Невозможно было заметить, что бабушка с дедушкой не любят маму. Впрочем, это всё началось потом.
Лешка продолжил листать альбом задом наперед. Какие-то семейные посиделки, свадебные фотографии неизвестных родственников, портреты.
— Вас нигде нет, — сообщил Лешка.
— Есть. Дай-ка…
Дядя осторожно, чтобы не потревожить котенка, потянулся за альбомом и раскрыл его намного ближе к началу.
— Это на вас тот же свитер, что сейчас? — спросил Лешка.
— Не исключено.
На самом деле, конечно, свитер был совсем не тот, но что-то же надо было сказать… Если честно, Лешке захотелось поскорее отвести глаза, потому что впечатление от фотографии было слишком ярким, слишком интенсивным. Дядя на ней выглядел каким-то открытым, беззащитным и просто невозможно молодым. Смотреть на него было неудобно.
— Сколько вам здесь?
— Семнадцать.
Лешка пролистнул было альбом на пару страниц вперед, но дядя остановил его:
— Дальше меня нет.
— Почему?
— Потому. Листай назад, там еще есть.
Лешка подчинился. Снова замелькали кадры, теперь уже черно-белые.
— Вот мы с твоим отцом, — сказал дядя.
— Это вы? Не может быть.
— Почему?
Лешка вгляделся в лица явно похожих друг на друга мальчишек. Дядя — тот, что старше. Глаза такие же: светлая радужка с узкой темной каймой. Волосы, конечно, с возрастом потемнели, брови проявились, но это всё не то. Дело в другом.
— Вы тут улыбаетесь.
— А ты в юном возрасте грыз машинки. Я же не говорю, что это невозможно…
Лешка смутился и перелистнул страницу. Еще пару раз ему попались фотографии папы и дяди, а потом началась древняя история. Лешка закрыл альбом и положил его на стол.