— Вы с ними совсем не общаетесь, да?
— Подержи кота, — сказал дядя, вручая Лешке сонного Тимофея и поднимаясь. — Надо дров подбросить.
Пока дядя ворошил огонь кочергой и засовывал в камин поленья, Лешка ждал. Но ответа так и не было, и он не выдержал:
— Почему?
Дядя обернулся, поймал на секунду Лешкин взгляд и тут же снова отвернулся.
— Потому, — наконец повторил он, и Лешка понял, что другого ответа не будет.
========== 29 ==========
Лешка неуверенно обернулся.
— Давай, всё получится, — подбодрил его Игорь.
Лешка уже умел прыгать на скейте через лужи, но любые выпуклые препятствия его пугали. Если не получится прыгнуть через лужу, всего лишь промокнешь, а если через бордюр, то без ссадин вряд ли обойдется. И потом всё придется объяснять дома. Дядя-то в курсе только насчет Игоря, о катании Лешка благоразумно умолчал…
А если не прыгать, то придется оправдываться уже сейчас.
Здраво рассудив, что трусом прослыть намного хуже, Лешка постарался сконцентрироваться на том, что делает. Весь вес на правую ногу, левую вперед и вверх, самое сложное — быстро и плавно следовать за доской, теперь уже правую ногу выше. Заставить скейт прыгать от щелчка — просто. Тяжело заставить его следовать за собой — или самому следовать за ним, это уж как посмотреть.
Потренировавшись пару раз на ровном месте, Лешка наконец решился. Сосредоточился, сгруппировался, ударил по конкейву, одновременно подпрыгивая.
Получилось.
— Талант, — развел руками Игорь.
Конечно, он очень сильно преувеличивал, но Лешка предпочел этого не замечать. Окрыленный успехом, он немедленно повторил прыжок — олли, это называется олли — и опять благополучно перелетел через бордюр. Уселся на асфальт, чтобы прийти в себя. Игорь тут же плюхнулся рядом, они со счастливыми улыбками переглянулись.
— Что может быть лучше гордости за своего ученика? — преувеличенно пафосно вопросил Игорь.
Еще через пару недель они покинули тренировочную площадку и стали кататься вместе с остальными. Лешка уже знал, что скейт-парк — это не круто. Настоящие скейтеры предпочитают реальную жизнь и гоняют по улицам. Конечно, до «настоящих» компании Игоря было далеко. Они не катались по паркам и тротуарам, перепрыгивая через детские коляски и собак, а всего лишь зависали в заброшенном парке аттракционов. Там можно было выбирать препятствия на свой вкус и не бояться критики прохожих.
Лешка, опьяненный этими новыми горизонтами, возвращался домой раскрасневшийся, усталый и совершенно счастливый. Дядя почему-то не выпытывал у него никаких подробностей, и Лешку это очень даже устраивало. Он старательно делал уроки и помогал дяде по дому, чтобы ничем не вызвать недовольства и не лишиться свободы. По вечерам в изнеможении валился на диван, обещая себе просто посидеть немного, и отрубался, слыша сквозь сон мурлыканье Тимофея и чувствуя на лице его любопытные усы. Просыпался ближе к полуночи, тащился в ванную, приводил себя в порядок, собирал рюкзак и снова засыпал, на этот раз в собственной кровати. Но Тимофей со своими щекочущими усами и там его находил, сворачивался на груди и удовлетворенно мурлыкал. Запертая дверь его не останавливала.
В начале мая Игорь спросил:
— Ты на выходных что делаешь?
— Да вроде ничего, — ответил Лешка.
— Ничего не планируй, есть идея.
К тому времени Лешка уже разжился собственной доской, потому что постоянно брать старый скейт Игоря было неудобно. Правда, хранил он ее не дома, а в тайнике возле парка. Объяснял это Игорю тем, что лень таскаться со скейтом по автобусам. Может, Игорь и не верил, но вслух ничего не говорил.
В субботу они встретились в парке, забрали Лешкин скейт и поехали куда-то на автобусе.
— Куда мы? — спросил Лешка.
— Сюрприз.
И Игорь повторил, когда они вышли на пустынную улицу:
— Сюрприз!
Лешка огляделся.
— В чем сюрприз-то?
Игорь молча вскочил на свой пенниборд, разогнался, направляясь прямо к перилам, отделявшим тротуар от мостовой. Подпрыгнул, позволяя пенниборду проехать под перилами, и благополучно приземлился по ту сторону. Развернулся, тем же способом вернулся на тротуар.
— Я так не смогу, — огорчился Лешка.
— Сможешь. Тренируйся здесь, а потом с моста попробуем.
— С какого моста?
— Да не бойся ты, там такой мост… Над пешеходным переходом, высоты никакой. Просто, когда вниз прыгаешь, аж дух захватывает. Адреналин.
— Я не боюсь, — поспешно заявил Лешка.
— Тогда давай, тренируйся.
Лешка послушно встал на скейт, разогнался и с размаху впечатался в перила. Упал на спину и остался лежать, хватая ртом воздух. Игорь подбежал и подал ему руку, помогая встать.
— Дыши, — велел он, а сам помчался за укатившимся на мостовую скейтом.
Во второй раз Лешка успел подпрыгнуть достаточно высоко, чтобы перелететь через перила, но всё же зацепился за них и упал — теперь уже на мостовую. Хорошо хоть, она была покрыта ровной каменной плиткой, а не классическим булыжником.
— Ничего, это всё — опыт, — утешил его Игорь.
Опыт противно зудел в отбитых ладонях.
Где-то после двадцатого раза стало получаться.
— Я же говорил, у тебя талант, — заключил Игорь. — Ну что, мост?
Высоты там, может, и никакой, как выразился Игорь, но Лешке так не показалось. Стоя у перил и глядя вниз, он почувствовал себя примерно так же уверенно, как если бы собирался прыгнуть с небоскреба и не разбить при этом колени.
— Смотри, — сказал Игорь.
Он подкатился к мосту, огляделся, прибавил скорость и перескочил через перила, в полете воссоединяясь с пеннибордом и приземляясь на узкую пешеходную дорожку внизу. Притормозил, издал торжествующий вопль.
— Теперь ты!
Под ложечкой тоскливо засосало. Лешка как-то очень обреченно встал на скейт, разогнался — и едва успел свернуть и улететь в узкую канаву.
Почему-то ему не пришло в голову, что мост над пешеходным переходом должен быть предназначен для машин. Конечно, местность была пустынная, но думать-то надо было… Вот зачем Игорь перед прыжком смотрел по сторонам.
Лешка с трудом поднялся, чувствуя боль в ушибленном локте и коленях. И тут же был схвачен за шкирку.
Сначала речь водителя состояла полностью из нецензурных выражений. Когда они закончились, Лешка услышал самое ужасное:
— Звони своим родителям.
Он попробовал было вырваться, но водитель вцепился намертво. Толстый, с вытаращенными от ярости глазами, этот не отпустит. Может, уговорить его? Тоже вряд ли. Держит-то крепко, а руки трясутся. Перепугался, что чуть не сбил человека. Из-за Лешки перепугался. Теперь будет требовать расплаты. Вся надежда на Игоря…
Вот только Игоря нигде не было. Лешка отчаянно искал его глазами, но пешеходный переход был пуст.
Наконец Лешка сдался. Он сам себя не слышал, когда сбивчиво пытался сообщить дяде о произошедшем. Видимо, получалось не очень, потому что водитель отобрал у него телефон и стал рассказывать сам, при этом несколько раз переспросив, точно ли разговаривает с ближайшим родственником балбеса, кинувшегося ему под колеса.
Дядя приехал подозрительно быстро, как будто прыгнул в машину в самом начале разговора и всю дорогу гнал на бешеной скорости. Лешка старался не смотреть на него, не смотреть вообще никуда, сконцентрироваться на покрытом трещинками асфальте. Прав был Игорь, вот вам прыжок вниз, вот адреналин. Высоты никакой, но зато какая глубина…
Тишину, повисшую в машине, можно было резать ножом.
Никогда еще всё не было настолько плохо, как сейчас.
Вот она, реакция.
Какая-то часть Лешки всегда стремилась узнать, можно ли вывести дядю из равновесия. А думать надо было не об этом, думать надо было о том, можно ли теперь, когда всё сделано, хотя бы надеяться, что это равновесие вернется. Хоть немного. Хоть когда-нибудь.