Лечь спать, вот что.
Лечь спать и пропустить тягостное ожидание. Проснуться и обнаружить, что дядя уже дома, и наконец-то высказать ему всё. Сообщить, что так не поступают.
Лечь в свою кровать не получилось. В голову тут же полезли образы, которые хотелось поскорее забыть. Что ж, придется спать на диване.
Оказалось, в гостиной спится хорошо только при одном условии. И это условие как раз отсутствовало. Зато тикали часы, зато щерились черными дырами окна.
Отчаявшись, Лешка побрел в дядину комнату, немного помялся у двери и вошел, на долю секунды ожидая увидеть, что дядя там. Мертвый. Может, отогнал машину со двора, вернулся и умер Лешке назло.
Разумеется, никого там не было. Лешка подошел к аккуратно заправленной кровати, сел на самый краешек, прикидывая, хватит ли наглости.
Наглости хватило. Не хватило выдержки. Стоило только забраться в дядину постель и свернуться там калачиком, как налетели коршунами мысли, причем похуже тех, что гнездились в Лешкиной собственной спальне. К воспоминаниям о беспощадном избиении присоединились другие: дядина рука, покрытая шрамами; семейный альбом, в котором дяди с семнадцати лет не было; совсем не похожий на Лешку, но подходящий под описание Дуня или Дуся — мертвый и с его телефоном в кармане.
Лешка потянулся за телефоном — и не смог. Если дядя ответит, что он ему скажет? Что он может сказать? А если не ответит? А если ответит кто-то другой, кто-то, кто попросит приехать и опознать труп?
Лешка готов был поклясться, что дядин шкаф зловеще скрипнул дверцей, будто обещая вот-вот выпустить на волю парочку скелетов. Пачки старых писем зашуршали пожелтевшими конвертами, суля ответы тому, кто решится их прочитать.
Нет. Этого еще не хватало. Хватит глупостей на сегодня…
Лешка встал, наскоро заправил за собой одеяло и покинул дядину комнату.
Оставалась еще мастерская, и Лешка отправился туда, предварительно захватив из своей комнаты подушку и одеяло. Подумал немного, сходил в гостиную, подбросил дров в камин, взял с дивана плед и Тимофея. Устроил из одеяла и подушки нечто вроде гнезда под верстаком. На верстак повесил плед, как в детстве, когда строил под столом домик. Запустил в домик Тимофея, залез сам. Кое-как поместился там, поджав колени и обняв кота, укрылся свободным уголком одеяла и наконец уснул.
========== 31 ==========
Лешка еще какое-то время после пробуждения лежал неподвижно, прислушиваясь к себе. Вчерашняя боль не прошла, только притупилась. К ней добавилась скованность от затекших мышц — спасибо проведенной под верстаком ночи. Снова придется постоянно ощущать каждую клеточку своего тела и сдерживать движения. Но сначала неплохо бы выбраться из-под верстака. Нет, из-под кота, из-под одеяла и уже потом — из-под верстака.
Кое-как выпутавшись из душного кокона, Лешка выглянул в коридор и прислушался.
Никого.
Огонь в камине давно погас, часы ехидно показывали половину одиннадцатого. Тимофей орал и требовал завтрак. Лешка поиграл с мыслью о том, чтобы не кормить кота и тем самым поучить дядю ответственности, но тут же отверг эту жестокую идею. Кот не виноват.
Лешка насыпал в миску корм, сменил воду, открыл холодильник, пытаясь найти что-нибудь, что он мог бы проглотить без особого отвращения. Есть совершенно не хотелось, но что-то подсказывало Лешке, что надо себя заставить. Конечно, проблем это не решит, но хоть головокружение поутихнет.
Так ни на чем и не остановив свой выбор, Лешка налил в стакан холодной воды. Тимофей запрыгнул на стол и заурчал, требуя ласки. Лешка погладил его по голове, почесал подбородок. Тимофей встопорщил усы.
— Между прочим, тебе нельзя быть на столе, — сказал Лешка.
Перед глазами всё поплыло, набежала чернота. В ушах зашумело. Лешка ухватился за столешницу, наклонился вперед, чтобы не упасть. Если дышать, всё пройдет. Сейчас пройдет.
Влажное рыльце Тимофея почему-то оказалось близко-близко, Лешка ощутил на лице холодное дыхание. А еще ощутил, как чернота отползает. Медленно отпустил стол, потянулся к ближайшему настенному шкафу, вынул из пачки ванильный сухарик. Сгрыз его, не чувствуя вкуса, запил водой. Что ж так погано-то?
Тимофей мягко спрыгнул на пол, потерся о Лешкину ногу.
— Что ты хочешь от меня, кот? — спросил Лешка.
Кот весьма предсказуемо промолчал, и Лешка взял еще один сухарик.
Постепенно слабость прошла. Большая стрелка на часах в гостиной лениво переползла чуть ближе к десятке. Значит, прошло всего двадцать минут. Дядя скоро вернется, должен вернуться.
Лешка еще раз проверил телефон. Ничего.
Проглотил таблетку ибупрофена (а вдруг поможет?), убрал с дивана Тимофея, лег на живот. Было почти удобно, пока Тимофей не запрыгнул бесцеремонно сверху.
— Тебя еще здесь не хватало, — простонал Лешка. И тут же добавил: — Не уходи.
Кот устроился на пояснице, почти невесомый и теплый. Замурлыкал успокаивающе. Лешка закрыл глаза, твердо решив спать до тех пор, пока всё не станет хорошо.
Но чуда не произошло. Когда Лешка проснулся парой часов позже, дом был по-прежнему пуст. Тимофей переместился на спинку дивана и оттуда протянул вниз когтистую лапу, пытаясь поймать Лешку за спутанные волосы. Лешка поспешно схватил телефон. Может, проспал сообщение? Телефон был отключен и снова включаться не собирался. Лешка соскочил с дивана, тут же пожалев о резкости движений. Как некстати! Может, как раз в то короткое время, что телефон был разряжен…
Лешка сходил в спальню и положил телефон на зарядку. Подождал немного, попробовал включить его. Никаких сообщений. Но куда деваются звонки, если телефон был полностью отключен? Лешка не знал. Его телефон был включен всегда. До сегодняшнего дня.
Что-то подсказывало Лешке, что уже официально можно начинать беспокоиться. Дядя до сих пор не вернулся только потому, что что-то случилось. Может, он попал в аварию? Может, его ограбили, похитили, убили? Может, сам по себе умер? Может…
Нет. Если бы так, Лешку бы уже нашли, ему бы сообщили.
Может, позвонить и сбросить. Посмотреть, что будет.
Нет, детский сад…
Лешка заставил себя бросить телефон на зарядке. Надо привести себя в порядок. Надо помыться, переодеться, причесаться, в конце концов. Надо спуститься в подвал и забрать высохшее белье, может, постирать еще что-нибудь. Иначе этот день так и будет тянуться вечно.
Разобравшись со стиркой, Лешка поспешил к телефону, почему-то рассчитывая обнаружить с десяток пропущенных. Но увидел только одно сообщение: «Куда ты пропал?»
От Игоря.
Лешка без колебаний заблокировал его номер, хотя Игорь в случившемся был, конечно, не виноват.
Погипнотизировав телефон взглядом и ничего не дождавшись, Лешка подхватил на руки Тимофея и сходил с ним на улицу. Дядя планировал чуть позже сделать ему кошачью дверцу, но пока котенок был еще слишком мал, чтобы гулять в лесу без присмотра. Прямо как Лешка… Он неожиданно для себя нашел это забавным и сказал:
— Мы с тобой, Тимофей, слишком маленькие…
Тимофей какое-то время погонял по траве прошлогоднюю шишку, а потом Лешка отнес его обратно. Телефон уже достаточно зарядился, и Лешка сунул его в карман. Потом взял Никин поводок и вышел из дома, заперев за собой дверь.
Он уже достаточно взрослый, чтобы ходить в лес в одиночестве. Должен быть, раз уж он теперь предоставлен сам себе.
Весенний лес не казался зловещим. Наоборот, в нем было почти радостно.
Лешка опустился на сухой мох возле Никиной могилы, приподнял один из камней и положил под него поводок. Прошептал:
— Сделай так, чтобы он вернулся.
Тут же смутился, прижал поплотнее камень, полностью закрывая поводок. Конечно, Ника ему не поможет. Она умерла, ее больше нет. Но ведь должна же быть какая-то высшая справедливость, какая-то сила равновесия? Не может быть, чтобы все, кого любит Лешка, взяли и умерли. И могила Ники просто показалась ему подходящим местом, чтобы обратиться к этой неведомой силе. В конце концов, что тут такого? Всё равно никто не узнает.