Отчего, кстати, и менялись крылья с перьями! Совпадая цветом первых и структурой вторых (рваной или полноценной и закругленной на концах) с телом как видом. Но не совпадая с душой как энергией. И вступая же тем самым в конфликт с ней, играя на контрасте… И если сама энергия как сила была на вкус и запах. То перья, как и способности, на цветовой переход. Способности же почти соответствовали душе и энергии. Полностью же совпадали, правда, не часто. Но и чаще же не совпадали с видом совсем. Когда же чаще совпадали, чем не часто и не, с родными и близкими. Но менялись не только структура и цвет крыльев… Как и перьев… С принятием нового сана, среднего, а там и высшего, менялось и само количество крыльев! И если в низшем сане при полукровии еще могли быть какой-то контраст и грязнота на двух небольших крыльях. То начиная со среднего и средних же крыльев в количестве четырех, и до высшего и больших в количестве шести, они полностью пропадают. Уступая место окончательно принятому решению по виду и чистоте. И не только крыльев, но и глаз. И уже их неизменности и неизменяемости!.. В общем, как не было ничего определенно чистого или грязного, так до сих пор и нет. Но как и во всем были и есть свои исключения… И да, полное соответствие порой ведь тоже бывало. Конечно! Редко, но метко, как говорится. Да и нужно же было кому-то подтвердить это правило своим же исключением из него?
Слегка же возвращаясь, будто бы меж строк, и говоря же об одежде высших наверху и в раю, а именно — об одежде Совета. В моменты их как схождения к нам вниз, так и возвращения к себе наверх…
…В которые только и удавалось их увидеть! Ведь они спускались очень редко — практически и никогда. И, конечно, давай, можешь поиздеваться и поизгаляться… И перед тем как поставить правильно запятую в «казнить нельзя помиловать» здесь сначала выбрать и расставить правильно же перед и после «нельзя» — «по делу» и «к семье». Ведь да, раз в месяц — вполне себе же никогда. Для меня. Они же вполне могли и обойтись тем же самым письмом, звонком… и свиданием верха с низом и низа с верхом… без встречи напрямую… прямо-таки и голова к голове… Ну а я пока всплакну лишний раз в уголочке! Свои же глаза, уши, губы и руки с ногами… как и чуть ли не целиком же и тела… у них всегда ведь были внизу. И все, что было же нужно им, мы сами же им буквально поднимали, доносили и приносили. Позволяя не делать лишних телодвижений и поползновений… Но вот если они сами спускались — то это точно происходило что-то экстраординарное и из ряда вон выходящее… И конечно же! Сами же тогда уже и вмешивались. Разводили по углам и сторонам. Поднимали и судили… Когда у себя. Когда и при всех. Что-то вроде и старой доброй порки или же казни прилюдно. Еще тех времен. Но и на наше же время. И развидеть же это долгое время вообще не представлялось возможным! А мне же — еще хуже! Сравнивая все это с тем и этим фоном… Вроде бы и одно и то же. Но… Нет. Каждый раз это было будто по-новому. По-другому и иному. Не сказать, что еще кровавей и кровожадней с каждым разом. Но… Страшно красиво! Определенно. Настолько же восхитительно, насколько и пугающе… Что-то вроде и реакции на ядерный гриб. Опять же, не знаю — лично не видела. Уберегли и упасли. Хоть где-то. И слава… Совету. Но и… красиво же! Как и страшно. Все и сразу… И вдвойне!.. А на волне адреналина от понимания конца и что ты не можешь с этим ничего поделать… Что делают другие, не ты… А ты можешь разве что не попасть под горячую руку и волну… И лишь смотреть… Не говоря уж и о живности и выживаемости лишь сущностей в этом всем — при ядерной взрывной волне… Да и о возможном перерождении — если говорить о суде… Еще и втройне! Положительно же и отрицательное захлестывает одновременно и враз. Не хуже и тех же самых все грибных волн…