— Да дьявол меня упаси! — Раскрыл глаза шире Влад, вмиг отойдя же от размера блюдец и уйдя же куда-то ими за казаны. — Себе же дороже… Ладно! — И взяв вновь картину в обе руки, начал медленно отходить от стола в сторону лестницы, но только же еще и спиной. — Делай, что там делал… Мешать, как и отвлекать же тебя на себя, больше не буду… Но над ней все равно подумай. И даже сейчас… И во всех же планах. Темы переводить ты, конечно, мастак, но и я же так просто не слезу! И не только же потому, что и задолго же до уже преподавал в этом, пока ты же еще только учишься. Ну а если эта «звезда пленительного счастья» все же «светанет», пока же я еще буду тут, изволив же появиться чуть раньше… Хотя при моем же опять-таки присутствии здесь это все-таки и так же весьма спорно, как и маловероятно… Как же и с тем, чтобы и в принципе же появиться, пока я здесь… И не убить же уже на первых секундах от встречи еще же до того, как и я же начну говорить… Задушив, конечно же, перед этим еще и в объятиях «братской любви»… Использовав «семью» и «узы» чуть раньше… Скажи, что я его жду в студии. Пока же и без него над своей частью поработаю…
— Если появится! Он же в поиске, сам сказал… — зевнул шатен, вновь потягиваясь и покачиваясь на стуле, провожая рыжего с картиной в руках спокойным и сонным взглядом.
— Я ему этот поиск… В общем! Просто, если появится, дай ему знать. Нет? Значит нет! На нет и суда нет. Может, и правда хватит уже за него держаться и пойти же, например, в солку… — задумался средний, пробубнив же последнюю фразу-вопрос чуть тише и себе же под нос. Зачесывая волосы, ставшей на мгновение свободной, левой рукой назад, пока правой же придерживал раму и поднимался же с ней на второй этаж.
— Только ему об этом сказать не забудь… Предупреди, знаешь, заранее… Чтоб в засолку не пойти! — Прыснул смехом со своей же шутки младший. Но и придержал же себя на подступах к ржачу, решив, что: «все еще не все». И снова глянув на картину, решил добавить и добить же его тем самым окончательно, но уже в этом, с этим же моментом. — Ты молодеешь с ней? Или ее молодишь, пока она же и в гробу переворачивается? Вот же ей там весело, правда… мясу-то… и на вертеле!.. Но ведь и заслужила: ни дать ни взять.
— Ха-ха! — Сыронизировал Влад, но все-таки приостановился, зависая на поручне лестницы. — Смешно. Прекращай тырить чужие рукописи и начни уже писать свой stand-up. Зал ведь умрет… Во всех же смыслах! С тобой… и твоими же большими ушами от смеха… или от тебя… прибьешь же ими их, взлетая и без крыльев, слоник Дамбо, и все!
И только же хотел покинуть и уже же окончательно парня, оставив его же со своим последним словом раньше, чем же и он сможет на это ему что-нибудь, спикировав, отпарировать, как вспомнил о свертке бумаг в правом же кармане так и не снятой при входе, будучи еще же на эмоциях, куртки. Хотя, казалось бы, небольшая пачка листов порезанная надвое и свернутая же в тубус. Не должна же она была как-то помешать и напомнить же тем самым о себе. Но нет — помешала же и ему как ни крути дышать, поднимаясь своим ходом по лестнице и спокойно контактировать грудной клеткой через все же слои одежды с внешним миром, не позволяя ей раскрыться во всю ширь и весь же обхват, давя, покалывая и словно же стягивая, сужая ее тем самым.
Изъяв же наконец эту занозу своей правой, и на этот же раз уже свободной, рукой, придержав же картину левой, Влад швырнул ее в сторону Никиты. И как это ни странно, на расстоянии почти и в ров между лестницей и столом, не использовав же и вновь ничего из своего демонического арсенала, все-таки попал. Приземлив и заземлив же листы прямиком на его крышке и у самого же ее дальнего края, но и все еще не долетая ими до окон. Как и почти что не зацепив ими сам же компьютер как подчас же и самое важное, дорогое и ценное. Как и совершенно же не коснувшись сидевшего за ним. Правда, это уже была заслуга не Влада, а затемнившихся вмиг, и оттого же ставшими еще более цепкими, глаз Никиты, приструнивших поток и соответственно полет бумажного предмета в нем.
— Можешь начать с этой филькиной грамоты, писака! — Фыркнул беззлобно, но и все же с отвращением и некой неприязнью, все по той же ведь причине вседозволенности и безнаказанного незаконного воровства идей Влад. И вернув же вновь полотно в обе руки, отстранился от лестницы совсем, чтобы уже продолжить и закончить путь наверх, говоря же все остальное куда-то туда же. — И бумагомарака, естественно!