— Война твоему дому, Роза! — Усмехнулся Влад, сжав ее руки своими, и тут же попытался их от себя же с натугой оторвать.
* * *
…Мать. И нет. Это не как с Александром. Просто констатация факта и… статус. Хотя да — иногда (читай — всегда) я называю ее по имени. Будто и косплея же Барта из «Симпсонов». Правда, только не желтея, а… лишь синея. Но! Да. И как есть… Не знаю, правда, как в них душат так, что и не душат вовсе? Но… Она, видимо, это знала. А если даже и нет… Импровизировала! И делала это, надо сказать, весьма профессионально. Лучше всех… Лучше из худших! Что руками, что и… не.
Даже ведь и не знаю: «в какой именно момент можно вдруг возобладать такой честью, чтобы она… и касалась же?». Или, наоборот, не обладать и чтобы не касалась. Или вообще и… все наоборот. Но, что знаю и точно, со мной ей явно было противно. И очень больно… Странное сочетание, скажешь? Гремучий микс, исправлю я. И это не к аналогичной же змее. Давай хоть здесь не о них, да? И… не о нем.
Она ж как ястреб! И это ведь не только отсылка к ее серым глазам. Что и вовсе же не серые. А зеленые. И даже какие-то… болотистые. Болотные! С вкраплениями холодного темно-зеленого и такого же темно-коричневого цветов. Зелено-коричневого цвета! И давай уже просто примем это, как и то, что я… не сужу. Ни по чем. И ни по ком. Никого и ничего… Ничто! И судима же не буду. Да-да… Да? Ни по перьям… Куда уж там и до высшего и чистого демона? И с четырьмя-то большими черными крыльями с костяными черными рожками наверху и рваными концами перьев с темно-коричневым, почти бордовым и венозным напылением на концах первых их рядов и до середины же вторых, а к последним и вовсе же с отливом полностью и по всей же их поверхности… Ни по шкуре… Черт! Пусть глаза у птиц и карие, и где-то же даже черные, и тут и с ней только разве что последние и обращение же… Но! Сама фишка-то была и не в самом ведь цвете… размере глаз и форме зрачков… скорее в мелкости же их черных зрачков. На фоне и как раз таки бледной кожи и иссиня-черных же длинных волос со стрижкой же «Аврора» — в виде свободных прямых каскадных прядей, распределенных ровно и симметрично прямым пробором. Начинающихся от макушки, с объемной и немного округлой шапочкой, и заканчивающихся чуть ниже лопаток. Скрывающих же густой челкой высокий лоб овального лица с явным же преобладанием длины над шириной… Где и сами челюсти-то были слегка уже лба. А ширина же его, в свою очередь, меньше, чем скул. Когда же высота, наоборот, была им равна… И покрывающих такие же широкие черные брови у прямого носа. Слегка лишь касаясь и длинных черных ресниц. И к радости же всеобщей… как и кузена Итта из «Семейки Аддамас», ведь он точно теперь останется, как и остался одним таким… не доходя же до округленного подбородка. А уж и тем более до полных губ под всегда ярко-красной или ярко-розовой помадой. Всегда. И как на фоне же всего остального… темного или совсем черного… стиль «вамп» — был ее стилем… что в макияже, что и… по жизни… как сочетание же ярких и темных тонов с четкостью же линий!
«Роковая женщина». «Женщина-вамп». «Стерва»… Мать! Не повторение… Хоть и мать, да, и учения! Кхм… И все, да. Этим же все было сказано. Как и то, что ей было сорок два года, а… и с тысячей… да… а будто бы и нет. И совершенно же не потому, что она только выглядела на этот возраст и внешне… а быть ей… и внутренне же, на самом деле… могло как и есть ого-го и иго-го… Нет. Ведь душа же уже не старела. Но и тут же ведь и с ней — да. Ведь хоть она и была достаточно молодая и телом… при одном же росте с моим отцом и с одной же шириной что плеч, что и округлых бедер, с четко выраженной худой и тонкой талией, большими же ягодицами и полной грудью, стройными и длинными ногами, как и руками с длинными же и тонкими пальцами под лишь чуть менее длинными треугольными и острыми ногтями, что и почти же так же все всегда были и под помаду же… но вот душой… где-то там… далеко и глубоко… в ее еще пока имевшейся грудной клетке… явно разлагался ее же портрет, поддерживая тем самым, выделяющимися постоянно химическими желчными, кислотными и ядовитыми испарениями, ее же оболочку. Со, что ни говори, но и стильным же началом, так сказать, компенсируя и перетягивая же на себя все внимание, с преобладанием же в гардеробе вечной классики ч/б: что в рубашках и платьях, юбках и брюках… что и в туфлях и сапогах… И никаких же ведь тебе макси и миди. Никакого и низкого хода. Тем более закрытости же последних и плотности тканей же первых.