Я обалдело уставился на живущий собственной жизнью плед, протер глаза – видение не исчезло. Только храп сменил тембр: под пледом теперь прерывисто похрюкивал молочный поросенок…
– Андрюх, челюсть подбери! – друзья хохотали, получая удовольствие от моего идиотского вида.
– Андрей, это – Чубчик, скоро его воочию увидишь, – смеялась Ритка Колосова. – Он ха-а-роший.
– Он тебе расскажет и… покажет, – лукаво подмигнул Диман.
– Когда проснется, – добавил Серега Луков. – Он сначала пивка в жилы впрыснет, а уж потом войдет в нужную кондицию.
– Буди Чуду! – сказал Диман появившейся на пороге Светке.
Хозяйка квартиры успела переодеться: короткое синее платье подчеркнуло все достоинства фигуры. Крохина подошла к дивану и начала осторожно тормошить плед. Под ним засопело, заухало, храп прекратился, но осталось тяжелое дыхание.
– Чубчик, просыпайся, у нас гости, – ласково прощебетала Светка, продолжая хлопать по пледу…
– Чё? – ворвался в комнату хриплый басок. – Какие гости? – Ошалели совсем? Честным домовым спать не дають. – Светка, гони их на…
– Чубчик, миленький, тебя угостить хотят – пиво принесли, – умоляла пустое место Крохина.
– Подлизались, значит… – хмыкнул «басок» – Предприимчивая молодежь.
– Чубчик, не упрямься! – вставил слово Диман. – Ща тебе нальем до самых краев…
– Ну, коли так, то уговорили, – плед откинулся на спинку дивана, сиденье промялось: кто-то, кряхтя, слезал на пол. Теплые тапочки у дивана задвигались, прошаркали к столу, затем отодвинулся и снова придвинулся стул. Воздух в комнате потяжелел и погас свет, а когда включился, все увидели Чубчика: ореховые глаза прищурены, широкие брови щеточками сошлись у переносицы, широкий рот расплылся в добродушной улыбке, пухлые щеки налиты нездоровым румянцем… Лысый череп домового украшал аккуратный маленький чубчик, какие носили в сталинские времена. Отдельного внимания заслуживали – выцветшая майка с надписью: «Мочи всех подряд, а Господь рассортирует» и новенькие штаны-«адики».
Домовой положил мохнатые лапы на полированную поверхность стола, внимательно рассматривая гостей. Когда он взглянул на меня, я понял: все это – натуральная явь!
– Чего онемели? – Чубчик протянул руку к журнальному столику и взял литровую кружку с жестяной крышкой. – Наливай!
Диман вмиг распаковал ящик и вручил Чубчику бутылку, предварительно открыв ее брелоком-открывалкой. Чубчик неторопливо нацедил полную кружку, крякнул и с чмоканьем присосался к краям.
Мы тоже не стояли без дела. Пенная волна приятно разлилась по телу, оставляя на душе добрый осадок. Чубчик сморщился, вытер рот и произнес, уже без деревенского акцента:
– Вот ты, Андрей, друзьям говорил, что нас не существует, пшик мы, так сказать. А почему? Нельзя же отрицать непроверенное. Зачертный мир так же реален, как и ЧЕ-ЛО-ВЕ-ЧЕС-КИЙ, и МЫ ничем не хуже, а иногда – милосерднее!
– Откуда вы меня знаете? – спросил я.
– Погодь, молодой! – Чубчик плеснул еще пива, подождал, пока осядет пена, и продолжил: – ЛЮДИ загнали себя в жесткие рамки рационального, растеряли парапсихологические способности, привязавшись к ТЕХНИКЕ. Возведя в абсолют силу денег, вы забыли о силе мысли, не понимаете собственных детей, зато стремитесь понять МИР. ВАШИ ДЕТИ видят БОЛЬШЕ, а ВЫ – на опасной грани качаетесь… Поэтому некоторые решаются вам помогать… Откажетесь от помощи, перестав верить в якобы нереальное, «завесите зеркала» – тогда насовсем исчезнем. – Чубчик замолчал, отодвинув в сторону опустевшую кружку.
– Чубчик у нас филосо́ф, – поднял указательный палец Диман. – Его советы многим помогли.
– Он всегда знает, какой билет выпадет на экзамене, – сказала до сих пор молчавшая Мила Свирина. – Ни разу не ошибся.
– Тебе главное – не учиться, на уме – одни ночные клубы! – оборвал подругу Серега Луков. – Чубчик не всегда будет в твоей жизни, нужно и самой решения принимать!
– Подумаешь, умник – аспирант недоделанный, да стоит мне мини одеть, как ты превращаешься в телка…
– Да, фигурка у Милки, как у голливудской звезды, – прищелкнул языком Диман (он-то эту фигурку еще до Сереги «оценил» с пристрастием, а уж потом только с Риткой познакомился).
– Вы сюда ссориться пришли? – снова вступил в разговор Чубчик. – Прекратите, давайте еще выпьем: за «осуществление несбыточных надежд и душевную гармонию».
И всех остудила холодная «мельничная» волна. Но, видимо, не до конца.
– Без Чубчика я бы Ритку не встретил, – задумался Диман.
– Нашел бы другую «Ритку», – еле слышно, чтобы не услышал Диман, съязвила Мила.