Он ухмыльнулся мне, с легкостью воспользовавшись ими, чтобы подцепить цзяоцзы21.
– Никому не нравятся хвастуны, – сказала ему с усмешкой.
– Я научу тебя, он потянулся к моей ложке, но я увернулась.
– Вы избегаете вопроса, мистер Блэк.
– Я ненавижу этот вопрос, потому что у меня никогда нет ответа на него. Я не знаю, почему стал адвокатом. Мой отец был одним из них, и у меня способности к этому, поэтому просто и придерживался этой профессии, – он пожал плечами.
– Странно, я ожидала чего-то более… воодушевленного, – сказала я, вновь не используя фильтр речи.
– Это великолепная работа.
– Конечно, ты не продолжал бы усердно работать так долго, если бы тебе это не нравилось!
– О нет, я люблю этим заниматься теперь. Но тогда, я понятия не имел, что хотел делать со своей жизнью. Я отчасти просто последовал по пути, который был открыт для меня. К счастью все получилось, и я нашел свое призвание. Суд походит на гигантскую игру в шахматы для меня. Умение и стратегия, ограниченные сводом законов. Это – одна из причин, почему я никогда не смогу стать окружным прокурором, ведь они обузданы законом. За пределами же суда имеются лазейки и уловки. Чем тяжелее дело, тем лучше игра.
Он становился все более и более оживленным, чем дольше говорил об этом. Все его лицо светилось, и он казался… действительно счастливым.
– И помогать людям тоже хорошо, – добавил он быстро, и я рассмеялась.
– Никакого осуждения.
– Никакого осуждения, – прошептал он снова. Его глаза метнулись на мои губы на долю секунды, прежде чем он отвел взгляд. – Следующий вопрос, мисс Каннинг.
– Какие твои родители?
Он уже знал все о моих…, если вообще можно назвать тех людей родителями. Я ненавидела одного, и не видела другого несколько лет.
– Тея?
– Прости, я просто задумалась. Что ты сказал?
– Я ничего не говорил, ты просто выглядела так, словно увлеклась какими-то мыслями в своей голове.
Откуда он знает меня так хорошо?
– Твои родители?– спросила я его снова.
– Моя мать была балериной, пока не получила травму во время своего последнего спектакля «Лебединое озеро». Теперь у нее собственная студия, и она учит девочек от шести лет и старше. Как я уже и сказал, мой отец был адвокатом, пока не ушел в отставку. Они оба теперь Бостонские светские личности и все еще также безумно влюблены. На Новый год папа всегда перемещает всю мебель в доме и позволяет маме, попросту говоря, устраивать свое собственное шоу для него, – сказал он со смехом, покачивая головой при мысли о них.
– Они кажутся великолепными.
– Так и есть. Мама немного напористая, но теперь, когда у моей сестры появился ребенок, она отвлеклась на роль бабушки.
– Твоя сестра, Бетан? – спросила я, надеясь, что назвала ее имя правильно. – Жена Тристана?
– Да, она родила маленькую девочку в прошлом месяце.
– Вы все похожи на типичную американскую семью. Это мило, – сказала я с мечтательной улыбкой на лице.
Я могла даже представить их всех на праздничных поздравительных открытках компании «Hallmark». Пошевелившись на его коленях, я заметила часы.
– Леви! Уже два часа ночи тебе необходимо отдохнуть, у тебя суд через несколько часов!
– Хорошо, – сказал он, взяв меня на руки и зашагав к лестнице.
– Что ты делаешь?
– Единственный способ, при котором я отдохну, так это если ты будешь находиться в моих объятьях сегодня.
Он выключил свет перед тем, как подняться наверх со мной.
– Еда…
– Мы разберемся с этим утром, – сказал Леви, положив меня в центр своей кровати.
– Никакого секса. Если ты будешь не в форме завтра, я не прощу себя.
Леви вздохнул, и по его виду заметно, что он устал.
Приподнявшись, я провела руками по его челюсти. – Я никуда не денусь и даже не думаю об этом; ты получишь приз после того, как задашь жару завтра.
Он повернулся и поцеловал мою ладонь. – Если я не могу обладать тобой сегодня, хотя бы сними рубашку, так я смогу почувствовать тебя напротив себя.
С таким взглядом в его глазах, как я могу сказать «нет»?
Стянув рубашку, я развернулась, чтобы он смог расстегнуть мой лифчик. Когда он это сделал, то провел руками по позвоночнику и оставил несколько поцелуев на спине.
– Леви, – ахнула я, когда он схватил мою грудь.
– Я скучал по тебе, – сказал он, после чего поцеловал мой позвоночник в последний раз.
Встав, он направился в ванную, и через несколько секунд я услышала, как включился душ.
– О, Боже, – простонала я, издав сдерживаемый вздох в его подушку. Перевернувшись на бок, я вдохнула ее аромат. Она пахла им.