– Поставь хлопья, переодень свои домашние штаны и приезжай в офис сейчас же, это место станет полем битвы, и пришло время тебе проявить себя в работе. Ты же поэтому захотела стать адвокатом, верно? Это твой звездный час, поэтому не будь эгоисткой и не позволяй своим эмоциям мешать помочь твоему отцу. Именно этого ты хотела, да? – кричал Аттикус в телефон из-за шума на заднем плане.
– Я не у тебя дома. Мне необходимо было кое-куда заехать. Я буду там через несколько часов…
– Тея, куда, черт возьми, ты могла поехать? Что может быть важнее этого?
– Я собираюсь навестить своего отца, – сказала, повесив трубку, поскольку полицейский с собакой подошли к окну моего автомобиля.
Я подала ему свой пропуск, и он махнул мне проезжать.
Я чувствую, как мое сердце бешено колотится в груди. Я припарковалась и вышла. За последние пару месяцев я написала ему более двух десятков писем и ничего никогда не получала в ответ. Полагаю, он не хотел меня видеть…, и я слишком боялась навестить его.
У меня имеется смутный образ мужчины в голове, который когда-то был моим папой, и я не хотела, чтобы тот его образ исчез. Он все еще пахнет лосьоном после бритья? Он все еще съел бы фиолетовые скитлс со мной? Все это глупо, и я прекрасно понимаю, что ухватилась за ложную надежду, но это все, что у меня осталось. Хотя я все же вела себя эгоистично, не навещая его все эти годы только потому, что не хотела потерять свои счастливые воспоминания.
– С кем вы хотите встретиться, мэм? – охранник за столом спросил меня.
– Бен Уолтон. Я звонила.
– Удостоверение личности, пожалуйста?
Я вручила ему водительские права, он проверил мои данные на белом планшете с зажимом и покачал мне головой.
– В списке имеется Тея Уолтен. Никакой Каннинг. Имена должны совпадать. Он должен заполнить новый лист посетителей для вас, этот не обновлялся годами.
Очевидно, он никогда не ожидал, что я приеду.
– У меня есть старое удостоверение личности, – сказала я и открыла свой бумажник, вытащив старое удостоверение личности еще с колледжа; школа напортачила и вписала мое старое имя на нем. Я получила новый, но не смогла заставить себя выбросить его. Он взял удостоверение и поднес к моему лицу, а затем посмотрел на мои права.
– Встаньте туда, мы должны обыскать вас, – сказал мужчина, протянув документы мне обратно.
– Спасибо, – ответила, направившись туда, куда он указал.
– Не возражаете, если я проверю, нет ли каких-либо инородных предметов в ваших волосах и на теле? – спросила женщина, когда подошла.
Она спросила, но не думаю, что это был вопрос.
Кивнув, я развернулась. Она похлопала немного сильнее необходимого, но я ничего не сказала. Все это было похоже на бесконечный путь контрольно-пропускных пунктов, прежде чем меня наконец-то привели в комнату посещений. По телевизору я всегда видела стекло с телефонами по обе стороны, но в реальной жизни это больше напоминало клетку.
Охранник указал мне сесть, и когда я повиновалась, открылась дверь на противоположной стороне. Я затаила дыхание, когда он вошел, его руки, ноги и талия были скреплены цепью. Он такого же роста, как я и помню, с кожей, столь же темной как моя, и седыми волосами. Его лицо выглядит суровым, словно он принял столько ударов по лицу, что оно стало почти каменным. Я заметила большие бинты на шее, и способ его попытки самоубийства стал очевидным. Я затаила дыхание, борясь со всплеском эмоций, нахлынувших на меня. Он сел, но они не освободили его.
– Кто ты? – спросил он, как только поднял трубку.
Его голос был насыщенным и скрипучим, а в глазах, смотрящих на меня, не прослеживалось никаких эмоций.
Вытерев слезу с глаза, я попыталась не позволять этому обеспокоить меня. – Это я, папа. Тея Медвежонок? Помнишь?
Его глаза слегка расширились, но он ничего не ответил.
– Ты получил мои письма? А Селены?
Снова молчание.
– Ты не отвечал на письма, поэтому…
– Тебе не следовало приезжать сюда, – сказал папа мне и повесил трубку.
Я стукнула ладонью по стеклу, тем самым вынудив охранников шагнуть вперед с их мест у двери.
– Простите, – быстро пробормотала я и повернулась обратно к нему. Я жестом велела ему снова поднять трубку.
Он напряг челюсть, но вновь поднял трубку. – Чего ты хочешь?
– Я приехала, чтобы увидеться с тобой. Мне потребовалось два часа, чтобы добраться сюда…
– Я не просил тебя.
– Ну, тебе следовало бы! – я огрызнулась на него. – Тебе следовало попросить нас приехать. Ты должен был ответить нам на письма. И ты, безусловно, не должен был делать этого с собой. Мы – семья…
– Мы не семья. Ты не знаешь меня.