Но положа руку на сердце, я не уверена, являются ли они моими друзьями. Они стали людьми, с которыми я проводила много времени, но не уверена, сделало ли это нас друзьями.
– Дамы и господа, поздравляю. Теперь вы часть «двенадцати последователей», – сказал он.
Почему же у меня такое чувство, словно проповедует Папа Римский?
– С этого момента мы больше не будем проводить заседания в этой аудитории. Вместо этого все мои занятия будут проходить в моем офисе. Вы познаете на собственном опыте, что значит быть адвокатом по уголовным делам.
Он начал собирать свои вещи, и в тот же момент как заметили это, мы – Аттикус, Вивиан и я – встали на ноги.
– Ни у меня, ни у моих помощников нет времени вводить вас в курс дела. И как вы знаете, я в настоящее время работаю над делом Нэш с тремя вашими одногруппниками. К счастью им удалось сохранить их места, иначе это было бы довольно неловко для вас всех. Почему вы не идете? – рявкнул он.
Когда мы повернулись, чтобы посмотреть с кем он разговаривает, то заметили, что остальные девять студентов все еще сидят на своих местах. Глаза Аттикуса округлились, и он мотнул головой, демонстрируя жест «пойдемте и поторопитесь». Все эти девять студентов поднялись и помчались из аудитории, чтобы следовать за нами.
– Все будет происходить быстро, – продолжал он. – Если вы не сможете появиться, не возвращайтесь. Если вы думаете, что будете праздновать Рождество в кругу семьи, посмотрите налево от вас, а затем направо; обменяйтесь рукопожатием с тем, кого вы видите, потому что это ваша новая семья. Вы выполняете то, что вас просят, а когда вас просят, вы идете туда, где нужны. Каждый день – Судный День. Быть частью этих двенадцати не является халявой. Ваша настоящая работа начинается прямо сейчас.
Он никого не ждал и уже был в своем «таун каре».
– Если вы не окажетесь в офисе, прежде чем он будет там, то он накажет вас, – сказала я им, в то время как Вивиан поймала такси для нас троих.
– Увидимся там, – сказал Аттикус, когда мы сели в машину.
Я обернулась и увидела, как они мчатся поймать себе такси, но сейчас час пик и практически невозможно поймать хоть одно. Что не объясняет почему мы урвали его, но у нас такси на быстром наборе.
– Я теперь отчасти понимаю, почему его партнеры обращаются с нами, как с дерьмом. Это вроде как забавно, когда ты являешься тем, кто портит кому-то жизнь, – сказала Вивиан.
И она права. Это отчасти забавно, но все мы знаем, что это продлиться лишь на время нашей поездки в такси.
Слушание по делу Нэш назначено за неделю до Рождества, затем будет короткий перерыв, после чего Леви вернется в суд.
Как же закончится этот год?
– Присяжный писал в Твиттер во время отбора? Вы, черт возьми, разыгрываете меня? Какой?
– Присяжный номер четыре, – ответил Тристан.
– Проклятие.
Милостивый Бог, это дело сводит меня с ума.
– Кто заменяет присяжного номер четыре?
Они просто переглядывались друг с другом, после чего резко начали просматривать свои записи. Как, черт возьми, я могу выиграть дело с этими идиотами?!
– Кто заменяет присяжного номер четыре? – заорал я.
– Дебора Падовано, – сказала Тея, когда вошла, держа два подноса с кофе.
– Ты, встань и возьми кофе, – указал я на одного из своих помощников, а затем ей. – Ты, сядь и рассказывай, так как здесь никто больше, кажется, не знает гребаных подробностей.
Они поменялись местами, и она помчалась к месту, схватив один из файлов из груды бумаг перед нами, и вручила его мне.
– Дебора Падовано, 72 года, ее муж умер шесть лет назад от сердечного приступа, и она никогда не выходила повторно замуж, не имеет детей, – рассказала она по памяти.
– Где она работает?
– Она владеет небольшой пекарней, и думаю, она могла бы быть хороша для нас… вас… в этом деле, – исправилась она.
– Почему? – спросил ее Тристан, наклонившись вперед.
– Ее муж потерял все их сбережения на жизнь из-за махинаций, вынудив их вернуться к работе. Он умер от сердечного приступа шесть месяцев спустя, и теперь женщина владеет своей собственной пекарней, открытой на деньги, которые она получила от его страхования жизни. Я не считаю, что она убила мужчину, но и не считаю, что ей было грустно осознавать, что он погиб. Существует тысячи женщин по всей стране, которые ненавидят своих мужей. Все, что нам необходимо, так это одна, верно?
– Оставайся сидеть, – сказал ей. – Все остальные, я хочу знать каждый ужасный поступок, который мистер Нэш когда-либо совершал в своей жизни, и мне необходима эта информацию до конца дня.
– Ты, пошли со мной, – я позвал ее.
Она колебалась мгновение, а затем последовала за мной из конференц-зала.
– Что вам нужно, мистер Блэк?
Она шла, соблюдая дистанцию между нами, пока мы направлялись в мой кабинет.
Бетти окинула меня взглядом, морщинки под ее глазами выделились сильнее, когда я придерживал дверь открытой для Теи.
– Придержи мои звонки на час.
– Да, сэр, – сказала она с намеком враждебного отношения.
– Что-то не так, Бетти?
– Нет, сэр, – ответила она, притворившись, что печатает на компьютере.
– Ты уверена? – настаивал я.
Она вздохнула, оттолкнувшись от стола и встав. Бетти повернулась ко мне лицом. – Теперь, когда вы упомянули об этом, сколько времени я работаю на вас?
– Восемь лет, плюс-минус.
– Я понимаю, что вы заняты, будучи Великим Леви Блэком и все такое, но вы могли бы запомнить за все годы моей самоотверженной работы, хотя бы вы могли…
Подойдя к ее столу, я открыл нижний ящик и положил милую голубую коробку на ее стол.
Я усмехнулся. – Продолжишь?
– Ты – ужасный молодой человек, – рассмеялась она, подняв крышку и начав исследовать содержание коробки.
Ее глаза засияли, и улыбка вспыхнула на лице, когда она достала билеты на свое любимое представление «Лебединое озеро».
– У тебя также будет ужин на двоих в «Chateau La Rue» в любое время, когда пожелаешь.
– Леви… – ответила она.
– С днем рождения, Бетти.
– Спасибо.
Кивнув, я вернулся к другой женщине в своей жизни. Она стояла у окна, из которого открывался вид на весь Бостон.
– Наслаждаешься видом?
– Ты просто не мог не пойти и не сделать чего-то милого, – прошептала она, хотя я заметил, что уголки ее губ приподнялись. Я встал позади нее. – Что вам нужно, мистер Блэк?
– Ты, – вскользь ответил я, – но поскольку это не на повестке дня прямо сейчас, то мне приходится довольствоваться этим, – я вручил ей досье.
Она отошла подальше от меня, а я взял гитару и сел в свое кресло.
– Я не понимаю.
– Расскажи мне, как ты вела бы это дело, – ответил я, бренча по струнам на грифе гитары.
– Ты шутишь?
– Гипотетически конечно. Ты мне нравишься, но я пока что не готов предоставить будущее женщины в твои руки. Ты удержала свое имя на доске, что означает, что ты все еще глава группы. Заключим сделку, если ты преуспеешь в этом, то я лично обучу тебя, и это – учебное упражнение. Теперь, как ты руководила бы этим делом?
– Мне необходимо прочитать…
– Ты просматривала дело на протяжении последних двух месяцев. Если тебе все еще необходимо прочитать что-нибудь, то ты полна мечтаний, если думаешь, что можешь стать адвокатом.
Она свирепо посмотрела на меня, бросив файл на стол и скрестив руки.
– Я не стала бы тратить впустую время на присяжных, пытаясь выставить миссис Нэш хорошей, потому что это будет оскорбление их интеллекта. Я выступила бы и сказала: «миссис Нэш ненавидела своего мужа». Они могли сразу же возненавидеть миссис Нэш, но стали бы доверять мне, потому что я единственная, кто не несет чепуху.
– Хорошо, что дальше? – я поднял ноги, затянув струны, прежде чем вновь начать играть.