— Ладно, ладно! — отмахнулся Углов. — Время есть. Успеем.
Лиза ушла. Муратов проводил ее глазами.
— Жена?
Семен досадливо кивнул. Ему было неловко перед Виталькой. Что она, спятила? Чуть ли не за руку тащит. Можно подумать, потеряюсь, если на шаг отойду.
— Строго она тебя держит, — подмигнул ему Муратов. — Что, вышел из доверия?
Семен криво усмехнулся.
— Это еще как сказать, кто кого держит, — пробормотал он.
Муратов рассмеялся.
— Оно и видно. До стекляшки-то пускает? — Он кивнул в сторону Акдарьи. — Дойдем, пивка разопьем за встречу? Говорят, свежее подвезли.
Углова как шилом укололо. Он сглотнул слюну и затоптался на месте.
— Стоит ли?
Виталька недоуменно уставился на него.
— Да ты что, заболел там, в этой деревне? Почему ж нет?
Углов подумал секунду. Действительно, почему нет? Пару пива? С заказчиком? Он решительно шагнул вперед.
— Поплыли.
Ноги сами несли Семена вперед. В горле его нарастало жадное предвкушение первого долгожданного глотка.
Рядом что-то бубнил не поспевающий за Семеном Виталька.
Углов не помнил, как и когда он вернулся домой. Очнулся ранним утром на диване в гостиной. Он со стоном открыл глаза. Мир вокруг слегка покачивался. Семен огляделся.
Он лежал на диване в рубашке и мятых-перемятых, еще вчера отутюженных в ножевую стрелочку, брюках. В голове было неописуемо. Семен опустил ноги вниз и сел. «Где же это я вчера так набрался?»
Смутно припомнился Семену залитый пивом мраморный столик, бутылка водки, с которой он, неловко поддевая ногтем, срывал алюминиевый колпачок, и кажется, порезал при этом пальцы…
Семен поднес ладонь к глазам. На указательном пальце действительно был глубокий порез.
— Проснулся?
Семен вздрогнул. Жена сидела в кресле напротив дивана, свернув ноги калачиком и обхватив колени руками. Осунувшееся лицо ее было бледно. Сейчас становилось видно, что она провела ночь в кресле. Провалившиеся глаза ее с мукой смотрели на Семена.
— Проснулся? — повторила она.
Углов угрюмо молчал. Голова его соображала сейчас туго.
— Что же ты наделал? — спросила Лиза. — Выходит, ты врал мне всю эту неделю? Выходит, ты всех обманывал — и врачей и меня? Говорил одно, делал другое?
Страшное разочарование и усталость наложили свои свинцовые краски на Лизино лицо.
— Дальше что, Семен?
Углов тяжело поднялся с дивана. Его качнуло.
— Ты куда? — сухо спросила жена.
— Я сейчас, — выговорил Углов. — Через десять минут приду. Потом поговорим. Сейчас не могу. Голова не соображает.
Лиза соскочила с кресла и загородила ему дорогу.
— Опять пить? — спросила она. — Хватит вчерашнего. Никуда не пойдешь. Не пущу.
— Да брось ты! — Семен попытался отстранить жену.
Руки его тряслись. Углова мучило и корежило страшное похмелье. «Сейчас бы стаканчик вина — поставить голову на место, а потом можно и ответ держать».
Он снова попытался пройти. Жена не пропускала.
— Хоть убей, а пьянствовать больше не дам!
Семен, с трудом ворочая языком, попытался объяснить, что уйдет ненадолго, что одна нога там, другая здесь. Но, взглянув на закаменевшее в отчаянии Лизино лицо, понял, что добром из квартиры не выбраться.
Терпеть похмелье дальше недоставало мочи. Все внутри него тряслось. «Да что она, в самом деле! Говорю же, сейчас приду. И так целую неделю держала на полу-тюремном положении, а теперь с утра затевает скандал из-за чепухи!»
Он отодвинул Лизу, шагнул в прихожую и сунул ноги в разношенные «корочки». Она бросилась за ним, схватила за руку и потащила в комнату. Углов пошатнулся и ударился локтем о стену.
— А, ч-черт!
Острая боль током пронзила руку. Семен невольно выругался. Лиза упрямо волокла его назад. Они перевалили порог гостиной и едва не упали. Углов рванулся изо всех сил. Лиза отлетела в сторону. Разгоряченный борьбой, Семен шагнул к жене.
Ты что, драться будешь со мной? — задыхаясь, спросил он. — Драться? Я тебе сейчас покажу, как драться!
Рука его описала широкий полукруг, и звонкая пощечина откинула Лизу к двери. Внутри Семена вдруг вспыхнула холодная злоба.
— Взаперти держать? — пробормотал он, сам не осознавая, что говорит. — Пилюлями пичкать? Спрашивать я у вас буду, как мне жить? А ну, получи!..
Лиза шагнула к мужу, протягивая навстречу ему дрожащие руки:
— Семочка!
Сильный удар тяжелой ладони захватил половину щеки и переносицу. Лиза отлетела к дивану и освободила проход. Алые струйки крови хлынули из разбитого носа. Она схватилась руками за лицо.