Дима помог Розе запасти продукты и лекарства для бабушки, и сварив большую кастрюлю наваристых щей, и, пообещав вернуться быстро, молодые люди уехали в Гусь-Хрустальный.
Людмила Захаровна встретила их, радостно выскочив на крыльцо своего дома. Поздоровались, тепло обнявшись.
- И ты, Роза, вернулась? - с удивлением в голосе воскликнула Людмила Захаровна, когда все вошли в дом. - Я только Димку дожидалась, думала, что ты за своей бабушкой останешься ухаживать. Ой, как же хорошо, что вы оба, наконец, вернулись!
- Мы в Таганроге встретили родителей Миши, - объяснила Роза, присев на краешек стула в кухне. - Они сказали, что оставили вам ребёнка Миши. Вот я и беспокоилась, как вы тут одна с ним управитесь, пока не приедут за ним родственники. А Где он, кстати? Сколько ему лет и как его зовут?
- Ему пять лет, зовут его Серёжа и ты права, что с ним мне было очень трудно. А теперь и вовсе всё усложнилось в десять раз и просто не знаю, как я буду в глаза смотреть тем, кто за ним приедет сюда.
- С ним что-нибудь случилось?
- Да. И его забрала опека.
- Как?! - Роза даже подскочила со стула, услышав об этом. -А Миша знает?
- Никто из родни пока ничего не знают. Так получилось. И я не знаю, что теперь делать!
- Да что же произошло? Объясни нам, мама!
- Когда Серёженьку мне оставили, ко мне часто приходила Галя, старалась мне помочь по дому, приносила ребёнку угощения. Возмущалась, что я теперь связана по рукам и ногам, что не смогу ходить на работу. Родители Миши сообщили нам по Галиному телефону, что пока приехать за Серёженькой некому. Матери, как говорится, чёрт ма, а бабушка Света лежит беспомощная, дедушка Костя ухаживает за ней и её одну оставить никак нельзя. И тут меня вызвала Алекса. Мне бы надо было взять мальчонку с собой, да Галя сама предложила оставить его с ней. Я и оставила. А там у Алексы большие неприятности. Рейдерский захват, отнимают фирму. Пока я там на их разборках пробыла, Галя с Серёжиком измучилась, потому что мальчик очень шебутной, куда-то влез, порезал себе ногу разбитой бутылкой, она вызвала скорую помощь. Те спрашивают, где мать, кто родственник, а у него здесь никого и нет. Приехала опека уже в больницу и забрала его в приют с забинтованной ногой. Как его теперь оттуда вызволить, я не знаю. Ходила я в опеку, там со мной даже разговаривать не хотят.
- Вот это да! - воскликнула Роза.
- А тебе, кстати, письмо от Миши Алекса передала. Это последнее, что её адвокат сделал, а больше, Алекса сказала, она ему платить не сможет из-за ареста всех её счетов. Там такая кутерьма - не передать! Столько лет держались, так хорошо дело своё развернули и на тебе!
- Дайте мне письмо, пожалуйста. Может, Миша подскажет, что теперь делать и как быть?!
- Не представляю себе, что он, сидя в тюрьме, сможет придумать в такой ситуации, да ещё и без адвоката.
Но оказалось, что Миша нашёл выход.
« Розочка, дорогая моя!
Со мной всё хорошо, ни о чём не беспокойся. На днях получил бумаженцию, что я разведён наконец-то с моей бывшей женой. Мне сообщили через адвоката, что приключилось с моей мамой, с моим сыном, с твоей бабушкой в Туле и о том, что ты уехала за своим багажом в Таганрог, а Дима поехал тебя сопровождать. Какой молодчина, передай ему мою благодарность. Очень надеюсь, что он тебя надёжно охранял, и ты благополучно вернулась. Очень беспокоюсь о здоровье своей мамы и твоей бабушки, но уверен, что ты вернёшься в Гусь-Хрустальный, я знаю, что ты именно так и поступишь, ведь я здесь и я люблю тебя. Теперь главное: выходи за меня замуж! Понимаю, это нелогично и неправильно, но, прости, по-другому нельзя спасти от детского дома моего сына. И, Боже тебя сохрани от мысли, что если бы не надо было спасать моего ребёнка, я бы тебе не предложил выйти за меня замуж! Это не так! Категорически не так! Я бы предложил, конечно, но только потом, когда вышел бы на свободу, и только в том случае, если бы ты в это время была свободна и не забыла бы меня. Ох, как же всё это невероятно трудно объяснить! Пытаюсь быть убедительным и говорю истинную правду, но чувствую, что получается какой-то малоубедительный лепет. В общем, реши всё сама, и помни, что от твоего решения зависит многое. Если ты мечтала о белом платье и пышной свадьбе, забудь о моей просьбе и признании, я ни в коем случае не обижусь и всё пойму. Если тебе будет трудно написать о своём отказе, не сообщай о нём, я и это пойму. Обнимаю тебя крепко. Люблю тебя. Твой Михаил Базанов».
Часть 112
У Розы всё поплыло перед глазами. Она попыталась начать читать письмо сначала. Лучик вечернего солнца из кухонного окна, будто помогая ей в этом, упал на первую строчку письма: «Розочка, дорогая моя!» Дальше перечитывать письмо Миши Роза не смогла, потому что слёзы залили ей глаза.