«Как интересно построен этот деревянный дом», - подумала она. - « В течение дня в его окна всегда можно увидеть солнце».
В кухню вошёл Димка и, сказав: - «Привет!», включил чайник.
- Ты на работу? - спросила Роза.
- Да, надо идти, а то забудут о моём существовании. А ты выспалась? Вчера устала очень, наверное, раз уснула в кресле.
- Наверное, устала, раз не помню, как легла в кровать.
- Мама тебя будила, чтобы ты разделась и легла.
- Она ещё спит?
- Да, по-видимому. Она собиралась с утра идти в опеку, чтобы узнать, как там Серёжа.
- Тогда я с ней пойду.
- Зачем?
- Потому что тоже беспокоюсь о мальчике. Отец в тюрьме и он никому ненужным оказался. И Миша беспокоится.
- Слушай, а ты не собралась ли всё-таки выходить замуж в тюрьме?
- Да, конечно, я за него выйду. Даже в тюрьме.
- А чего ж ты плакала вчера? Мы с мамой подумали, что ты не хочешь за него выходить.
- Если я не выйду, мне Серёжу не отдадут.
- При чём здесь Серёжа?
- Миша просит в письме выйти за него замуж и забрать Серёжу к себе. Иначе его никак не вызволить.
- Вот гад, что придумал! А как же наши отношения? Как я без тебя?
- А ты в порядке. У тебя мама, дом, работа, ты другую найдешь.
- Да ведь я тебя!!! люблю, неужели ты не понимаешь?! - во весь голос вскрикнул Димка, подойдя к девушке. Он порывисто обнял её, подняв со стула, прижал к себе и попытался поцеловать, но Роза оттолкнула его, хотя в первый момент в его объятиях почувствовала привычную приятную слабость во всём теле и дрожь в коленях.
- Мы должны всё это прекратить, Димка, раз и навсегда! Ты хороший, но Мише я нужнее, пойми! Тем более, надо спасать Серёжу!
- Так ты себя приносишь в жертву? Ты ненормальная!
- Думай, как хочешь. Если это и жертва, то это жертва, принесённая любви, - тихо сказала Роза и в это время в кухню вошла тётя Люся.
Вечером, снова все собрались за кухонным круглым столом, но на этот раз встревоженные и озабоченные каждый по-своему, Роза и тётя Люся с Димой медленно ели, не замечая, как вкусен плов, приготовленный хозяйкой дома, как ароматен свежий хлеб, купленный по дороге с работы её сыном. Они думали каждый о своём, переживали всё, что случилось за день и только насытившись, стали обмениваться своими размышлениями и тревогами друг с другом.
- Представляешь, Дима, в доме малютки нам Серёженьку не показали совсем! Не показали даже издали, даже через стекло, потому что мы ему никто, чужие просто люди. Я расплакалась, разрыдалась прямо, но там, как видно, работают люди, бесчувственные к людским переживанием и слезам. Заведующая даже бровью не повела, увидев, как я плачу. Когда она с нами разговаривала, мне страшно стало за мальчика, но почему, я ещё не знала. А вот, когда мы, ничего не добившись вышли в какой-то пустой длинный коридор, и я уже как следует дала волю своим переживаниям, к нам подошла какая-то женщина, на вид, как будто санитарочка или уборщица какая. Так вот она сказала, что нашего Серёженьку собираются продать в Америку, что его фотографию уже туда отправили, он там понравился и его будущие родители сюда за ним уже едут.
Лицо тёти Люси внезапно покрылось красными пятнами, глаза возмущённо и одновременно беспомощно блеснули, отразив в своей глубине лучики закатного солнца, заглянувшего в окно кухни:
- Нет, ты представляешь! Димка! Посмотри на меня! Я же тебе рассказываю, а ты на Розу только смотришь. Роза там была, она всё видела и слышала, ей мне нечего рассказывать, я хочу, чтобы ты понял. Ты только представь, что у нас в России детей продают, как скот. В Америку! У них, видишь ли детей не хватает! Негры рожают, а белые - из-за границы покупают себе. Вот русские дети им очень нравятся.
- Губа не дура! - прокомментировал Димка тем же выражением, что и накануне вечером по отношению Мишиного предложения Розе выйти за него замуж в тюрьме.
- Нет, ты понимаешь, сынок, какой твориться ужас?
- Может, удастся нам с Мишей пожениться? Может, успеем? Они ведь будут Серёженьке еще инвалидность оформлять.
- То есть как? - удивился Димка. - Какую такую инвалидность? Серёжа больной, что ли?
- Да нет! Это им надо, торговцам живым товаром, иначе им не позволят его заграницу вывезти. В Америку, в Италию и ещё куда-то по миру только больных детей разрешается отправлять. Но это только считается. А на самом деле детям стряпают липовые справки об инвалидности и продают туда. И никому дела нет, как их судьба там сложится! Лечить будут или на органы порежут. Так жалко детишек! Тем более, когда родные здесь, в России есть. Мы даже не знаем, как сообщить его матери, что она может своего сына больше не увидеть.
- Так сообщите бабушке, - предложил Димка.