- Сообщили уже, но отцу Мишиному не на кого жену больную оставить, да и не уверен он, что ему отдадут Серёжу из приюта.
- Ничего, я надеюсь, что мне отдадут, когда мы оформим с Мишей наши отношения. Я уже сегодня бланк-анкету взяла для регистрации брака в тюрьме, а ему его бланк должен адвокат передать. Алекса адвоката теперь не может оплачивать, у неё неприятности, мы в «Тюльпан» заходили.
- Вот, мам, ты слышишь, она говорит, что у неё с Мишей отношения, а на самом деле у нас с ней отношения, чтобы ты знала, - запустив пятерню в отросшие за их поездку волосы, как-то несколько растерянно заявил матери Димка.
- Дим, ну мы же с тобой всё выяснили, зачем ты свою маму впутываешь? Мало ей переживаний?
- Да заметила я, что у вас «отношения» ещё до вашего отъезда. Но раз нет взаимности, сынок, ты ведь понимаешь, что насильно мил не будешь? Решила девушка, выбрала не тебя, держи себя в руках, будь сильным, ведь ты - мужчина.
- Да, Димка у вас настоящий мужчина! Он очень хороший и я надеюсь, что мы навсегда останемся друзьями.
Парень после этих слов девушки только зубами проскрипел и вылетел вон из кухни.
- Что, не любишь его?, - спросила девушку Людмила Захаровна.
Роза промолчала.
- Что ж, я понимаю, хотя я-то у своего сына недостатков не вижу, и понять тебя мне трудно, однако, насильно мил не будешь, но по-матерински мне очень обидно.
- Простите меня, мне самой обидно. Я очень боюсь потерять в Димке друга, он ведь очень хороший, но я много думала и знаю одно - я должна поступить так, а не иначе. Должна! Вы понимаете?
- И да, понимаю, но и нет, не понимаю. Это только тебе решать! Но ты, прежде всего, поговори с ним. Поговори, не руби с плеча. Объясни Димке всё.
- Да говорили мы в дороге! Но он меня не понимает! Или не хочет понять...
- Ну, то в дороге, а тут вам никто не помешает. Поговори ещё.
Часть 114
При мысли о предстоящем разговоре с Димой Роза сразу почувствовала слабость в ногах, а она панически боялась этой слабости. Она с ней была знакома, и упоительную сладость этой слабости испытывала уже не раз и не два. Знала девушка, что вся твёрдость её характера, вся решительность её, вся убеждённость в необходимости поступать правильно и разумно, неизбежно утекала каждый раз куда-то в землю через эти внезапно ослабевшие в страстных Димкиных объятиях ноги. А то, что в эти объятия она неизбежно попадёт при разговоре с ним наедине, Роза не сомневалась.
- Хочешь, я уйду в комнаты, а вы поговорите здесь, в кухне? - спросила тётя Люся.
- Нет, скажите ему, что я подожду его на лавочке возле ворот, - ответила Роза, решив, что, пока окончательно не стемнело, Димка постесняется обнимать её на виду у прохожих. А, кроме того, как ей казалось, она за это время успеет успокоиться или, в крайнем случае, взять себя в руки.
И правда, к тому времени, как Димка вышел из дома и сел с ней рядом, Розе показалось, что она в достаточной мере успокоилась и вполне вернула себе самообладание.
И Димка не стал обнимать её сразу, то ли из-за редких прохожих, то ли от обиды, которая, несомненно, клокотала в нём, потому что его лицо было очень напряженным, а взгляд метал искры, готовые, казалось, сжечь девушку, произнеси она хоть одно слово.
Некоторое время и парень, и девушка молчали. Обоим казалось, что любое произнесённое слово или движение пропустит между ними разряд электрического тока.
Наконец, Роза собралась с духом:
- Твоя мама попросила меня ещё раз поговорить с тобой.
- А что говорить? Нечего говорить! Ты людскими чувствами играешь в пинг-понг и это ясно.
- Неправда. Но, если ты так думаешь, ты прости меня.
- Да, ладно, что уж! Продолжай в том же духе и дальше, раз ты такая! Немало, наверное, подобных мне на твоём пути!!! В штабели можно складывать вдоль твоей дороги, правда же?
- Это неправда! Вы с Мишей первые у меня и очень обидно, что оба хорошие, оба мне нравитесь, да так сильно, что мне выбрать трудно. Моя мама часто пела песню, которую она запомнила в детстве.
Роза потихоньку запела:
- Вечер тихой песнею над рекой плывёт,
Дальними зарницами светится завод,
Где-то поезд катится точками огня,
Где-то под рябинушкой парни ждут меня.
Ой, рябина кудрявая, белые цветы!
Ой, рябина-рябинушка, что взгрустнула ты?
Лишь гудки певучие смолкнут над водой,
Я иду к рябинушке тропкою крутой,
Треплет под кудрявою ветер без конца
Справа - кудри токаря, слева - кузнеца.
Ой, рябина кудрявая, белые цветы,
Ой, рябина-рябинушка, что взгрустнула ты?
Кто из них желаннее, руку жать кому,
Сердцем растревоженным так и не пойму?
Оба парня смелые, оба хороши,
Милая рябинушка, сердцу подскажи.