Ой, рябина кудрявая, белые цветы,
Ой, рябина-рябинушка, что взгрустнула ты?
Ой, рябина-рябинушка, оба хороши,
Ой, рябина-рябинушка сердцу подскажи»
Пока Роза пела, Димка подскочил и слушал, стоя и не глядя на девушку. По щекам его ходили желваки.
- Вольно ж тебе в такой момент песни мамины петь! Спокойненько так поёшь, будто голосом привораживаешь. Ты, случайно, не ведьма?
- Прекрати выдумывать! Что я тебе плохого сделала, если спела? Просто показать хотела, что так бывает в жизни, раз люди песни об этом поют.
- Меня этим невозможно убедить! - твердо заявил Димка и сел рядом с Розой.
Сел и сразу крепко, но нежно и ласково обнял девушку обеими руками, щекой прижался к её щеке, чуть подтолкнул её губы к своим и жадно поцеловал.
Розе сразу стало тепло и уютно в объятиях парня, и она почувствовала к ласковой, любящей его душе всепоглощающую нежность.
« А может, это и есть любовь?» - подумала она, ощутив сладостное упоение от Димкиных поцелуев и объятий. - «Наверное! Меня всё в нём притягивает и я, хотя бы самой себе должна же признаться, что хочу целоваться и обниматься с ним всегда! Всю жизнь! Он ведь даже красивее Миши! Стройный! Сильный! И меня любит! Но ведь и Миша, когда был рядом, казался мне таким родным! И я называла себя его невестой! Да ведь он пошёл на эту авантюру для того, чтобы накормить меня, чтобы домой меня отвезти, к бабушке, а теперь он сидит в тюрьме, а я блаженствую в объятиях другого! А Серёженька! Ребёнок Миши никому теперь не нужен! Как я посмотрю в Мишины глаза, если не спасу его от продажи в Америку?»
Часть 115
Теперь Роза, прямо там, не выбираясь из Димкиных объятий, разозлилась. Злилась на саму себя, но выплеснула она всю свою злость на Дмитрия. А ведь он после долгих объятий и бесконечных поцелуев всего лишь коротко спросил, улыбнувшись:
- Ты моя, Розалиндочка?
- Нет! Нет! И нет! - воскликнула Роза, вскочив со скамейки. Она сейчас была и вправду похожа, если не на ведьму, то на дерзкую, злобную фурию - точно. Её смоляные волосы растрепались в Димкиных объятиях, их непослушные завитки торчали в разные стороны, губы от поцелуев слегка припухли, а глаза от злости сверкали так, что казалось, светятся даже в наступающей вечерней мгле.
- Как я могу, скажи мне, что-либо тебе обещать, если Миша ради меня попал в этот переплёт?! Если из-за меня он сидит в тюрьме?! Ведь это я упала на улице в голодный обморок, сам же знаешь! А ты, что?! Съездил со мной в Тулу и Таганрог, да всю дорогу морочил мне голову своим татаро-монгольским игом?! Так получается?!
- Если ты так восприняла мои рассуждения, то прости. Мне просто хотелось заполнить этими рассказами пустоту поездки. Хотелось поговорить о важном для меня, для нашего народа, для нашей страны. Всё это именно сейчас важно и я обо всём этом стал только недавно думать. Я в тебя влюбился, мне показалось, что ты тоже, и мне хотелось рассказать тебе о своих взглядах на происходящее в нашей стране. Мы с тобой живём во времена перемен, и я не знаю, как тебе, но нам с мамой тяжело. И всем нашим знакомым нелегко. Алекса со своим ателье добилась было успехов, а теперь, видишь, и до них добрались захватчики, пока мы ездили с тобой по твоим делам.
У нас в городе Гусь-Хрустальном и во всей стране - разгул мафии, грабежи, убийства. Нет работы - позакрывали заводы. А там, где есть работа, зарплату не платят совсем или вместо денег, раздают продукцию. Ты ведь видела, как люди вдоль дорог стоят с нашей посудой со стекольного завода? Вам случайно не микрофонами дают зарплату на твоём радиозаводе?
Пенсию вовремя не платят, прокручивают на почте, как в банке. Люди голодают, но всё терпят, думают, что это всё временные трудности. Привыкли, что советская власть о них рано или поздно позаботится, а не понимают, что теперь этой власти нет, и никто о них заботиться не будет. Не понимают, что это совсем другой строй, бандитский строй - капитализм допотопный, дикий. Этот строй так всё «устроит», что постепенно всякая услуга человеку будет стоить денег и денег с каждым разом всё больших.
- Тебе не нравится жизнь после перестройки? - спросила Роза, чуть успокоившись и заинтересовавшись Димкиными рассуждениями. - А мне так нравится частная собственность! На её основе всё расцветает, всё строится, становится красивым и обновлённым! И при чём здесь татаро-монгольское иго?
- Триста лет жизни русских людей под гнётом татар и, объединившихся с врагами, вооруженных наемников, нанятых защитников-силовиков, превратившихся из витязей с дружинами в князей-правителей, управляющих своими собственными нанимателями, превратившихся в собирателей дани со своих подданных, да не только для татаро-монгол-захватчиков, но и для себя любимых. А потом ещё триста лет крепостного рабства превратили наших людей в мышек, которые мечтают только об одном: что-то где-то потихоньку украсть и быстро спрятаться под землю или под воду, как Китеж-град, словно русская Атлантида, по легенде весь ушёл под воду озера Белояр. К любой ситуации норовят приспособиться и отсидеться в сторонке - «под землёй», потому что мышки ведь сами жизнь свою изменить не могут, ничего от них не зависит и всё пусть за них решает кто-то, а мы уж как-нибудь и на крошках от хозяйского стола проживем, авось, все не погибнем. Неспроста же сочинил народ эту легенду про Китеж-град, да ещё и сказку о репке. Кстати, озеро Белояр очень похоже на круглую репку.