Михаил не смог ответить. Ему просто было тяжело подниматься на крыльцо дома с сидевшей у него на загривке Розой, и при этом еще убеждать ее в отсутствии со своей стороны малейших поползновений к ее соблазнению.
К тому же поднявшаяся перед ними на крыльцо хозяйка дома обернулась и спросила:
- Что это вы шепчетесь? Ссоритесь, что ли? Не ссорьтесь, сейчас покормлю вас, ногу перевяжу, и спать ляжете. А пока идите, мойтесь, вот ванна, а я принесу полотенца. Как зовут-то вас?
- Миша и Роза, - ответил Михаил, опустив Розу на ближайший стул. Девушка была ошарашена предложением хозяйки идти им вместе с Мишей в ванную комнату.
«Этого не будет ни за что!» - решила она про себя.
- Ну, а я Дарья Петровна, - в этот момент с большим самоуважением произнесла хозяйка и пошла за полотенцами.
- Вот что ты натворил! Сейчас она вернется, и ты должен ей объяснить, что мы вовсе не муж и жена, - возмущенно сказала Мише Роза. - У меня к тебе за сегодняшнюю ночь накопилось много вопросов, но больше всего меня возмущает вопрос о нашей неожиданной «женитьбе»! Вот уж выдумал, так выдумал!
- Что, опять ругаетесь? - вошла в комнату Дарьюшка.
- Да, вот, жена ругается, что я виноват в том, что мы отстали от поезда. Никаких доводов в свою защиту высказать мне не дает, - с серьезнейшим видом сказал Михаил и, наклонившись к возмущенной Розе, спросил:
- Ты справишься сама в ванной комнате, если я тебя туда донесу?
- Конечно, справлюсь, - уверенно ответила Роза.
- Ну, хорошо, поехали, - миролюбиво согласился Михаил и отнес девушку до самой двери, повесил ей на плечо одно из полотенец, принесенных Дарьей Петровной и, резко повернувшись, ушел.
- Пойдем, Миша, я пока покажу тебе вашу комнату - предложила Дарьюшка и пошла впереди молодого человека, включая на ходу свет, - Кровать широкая, постельное белье чистое, не беспокойся, - успокаивала хозяйка своего неожиданного постояльца.
А Роза тем временем вынуждена была, опираясь на ручку двери, самостоятельно допрыгать до самой ванны и сесть на ее край. Она положила полотенце на стиральную машину, до которой могла дотянуться. Мысленно представив себе весь процесс погружения в ванну, которую она начала наполнять водой, девушка поняла, что ей обязательно придется встать на больную ногу, а иначе ничего не получится. Страх перед усилением боли, которая и так не отпускала, долго удерживал Розу от попытки опереться на больную ногу, чтобы лечь в ванну. Но вода, бурлящая и прибывающая с каждой минутой, так неодолимо манила ее, желание окунуться в эту воду и ощутить блаженство ласкового тепла и очищения было таким сильным, что, наконец-то, собравшись с духом, она сделала это. И оказалось, что все гораздо проще и легче, чем она себе представляла. Толща воды сделала легче и Розу, и ее больную ногу, от прогревания боль немного стихла и Роза с удовольствием вымылась и даже ухитрилась постирать свое белье и платье. Она развесила все это тут же на сушилке, а сама завернулась в полотенце и с распущенными мокрыми волосами похромала в комнату. В ее появлении перед Михаилом в таком двусмысленном виде было столько наивной непосредственности и девчоночьей чистоты, что у парня перехватило дыхание, будто застрял комок в горле.
- Пришла, касатушка? - ласково встретила ее Дарьюшка, наливая чай в стоящую перед Мишей пузатую чашку с двумя красными вишенками на боку. - Садись, милая, выпей чайку, печенье я сама пекла, оно простенькое совсем, но вкусное, ты попробуй.
Увидев, что сесть за стол в полотенце Роза не решается, Дарьюшка всплеснула руками и воскликнула:
- Да тебе ж одеть нечего! Пойдем со мной, подберем что-нибудь дочкино, - сказала она и, плавно ступая мелкими шажками, не вышла, а величаво удалилась в одну из комнат, в назначении которых Роза еще не успела разобраться. - А ты, голубок, - оглянулась она к Михаилу, - быстренько допивай свой чай, иди в ванну и с-с-п-а-ть! А то мне завтра вставать ни свет, ни заря, мне с вами чикаться некогда.
Миша, послушно, в спешке обжигаясь чаем, запихивал в рот по два печенья сразу и, не допив чашку, пошел в ванную комнату, быстро намылился и, воспользовавшись душем, влетел в спальню еще до того, как в нее хромоногой принцессой вошла Роза. На ней была коротенькая атласная туника от ночной пижамы темно-фиолетового цвета со светло-голубыми бретельками в виде отделки и черные трикотажные обтягивающие лосины ниже колен. Щиколотка девушки была перебинтована довольно толстой повязкой из белого бинта, производящей впечатление гипсовой. Дверь за Розой закрылась, и она в недоумении остановилась, не решаясь двинуться к кровати. Миша с готовностью вскочил, чтобы помочь ей. Кровать была приготовлена для двух человек, и было абсолютно ясно, что, если молодые люди хотят спать этой ночью, то спать они будут вместе. На одной кровати и под одним одеялом.