- Называй, как хочешь, но никто из них отсюда не вырвется, как и ты сама. Закончат этот объект, перевезут на следующий. И зарплаты за свой труд они не получают, впрочем, как и мужчины тоже. Их только кормят и одевают, а тебе придется поголодать в голубятне на холоде, пока не согласишься работать.
- А если не соглашусь?
- Значит, умрешь. Похороним, и никто не вспомнит о твоем существовании. И родня никогда не найдет тебя.
- Какой ужас! И у вас такое в порядке вещей? Что ж никто не смог за все время сообщить обо всем этом в милицию?
- Насмешила! Да милиция сама сюда бичей поставляет. Очищает, так сказать, землю от ненужных людишек.
- Кто же это решает, кто полезен и нужен, а кто нет? Кто у вас главный фашист?
- Ну, Господь Бог заниматься такими пустяками точно не станет, вот и приходится нам грешным руки свои марать.
- Руки-то вымыть можно, а души? Выпачкать не боитесь?
- Ишь ты, праведница молодая да ранняя! Смотри, если я рассержусь, то тебе не поздоровится.
- Так вы же сами сказали, что здесь меня ждет только смерть, так чего же мне бояться?
- Да и то, пожалуй, - согласился Максим.
- Господи, какая высота! - ужаснулась Роза, заглянув в узкое окошко. - Долго еще идти? Что это за башня такая?
- Скоро дойдем, мне самому не меньше твоего тяжело. Еще похлеще твоего не по нутру мне верхотура, что-то я себя запустил. Надо бы в спортзал походить, а то фигура портится. Вот мы и пришли. Как зовут-то тебя?
- Роза.
- Заходи сюда, Роза. Да будь осторожна. Вспомни, как много ступенек сюда ведет.
Охранник открыл дверь какой-то большой клетки. Из легкого полимерного материала здесь был только пол, а стены и потолок были из крупноячеечной сетки и открыты всем ветрам. Но оторопь, близкая к обмороку, охватила Розу, когда она оказалась внутри этой клетки. Только тут она вполне осознала слова Максима о том, что «голубятня» не имела под полом никакого дополнительного крепления, что она висела над землей, будто ласточкино гнездо, на высоте, на которую вели столь бесчисленные ступеньки.
До сих пор Максим сам нес одежду для Розы, а теперь, втолкнув ее в «голубятню», он бросил вслед за ней ее скрученную и связанную рукавами поклажу. После этого мужчина запер дверь снаружи и, крикнув Розе: - «Счастливо оставаться!»,- начал спускаться по лестнице.
Было лето, раннее утро. Сквозь сетку перед Розой на много километров вдаль открывалась панорама окрестностей, но было так высоко, что девушке казалось, что она парит над землей на огромной высоте, такой огромной высоте, что было страшно. Роза не была уверена в прочности крепления голубятни к стене башни, поэтому в душе смелой девушки страх, так внезапно возникший, был вполне оправданным. Ее охватило такое отчаяние и безысходность, что она невольно закричала. Но «голубятня» располагалась не со стороны дороги, а со стороны полей, соседние дома были далеко, и должно быть, поэтому крик Розы никто не слышал. Вдали голубели спокойные воды реки, то тут, то там на невысоких пригорках, покрытых цветущими травами, зеленели островки из зарослей кустарников, а на горизонте темнел фиолетовыми переливами густой лес на фоне безоблачного неба, окрашенного золотыми утренними лучами.
Всю эту красоту девушка смогла заметить, когда поняла, что кричать уже больше не может, что голос сорвался, и заболело ухо. Она подумала, что это от ветра, пронизывающего «голубятню» со всех сторон, и решила все-таки надеть выданную ей рабочую одежду. Не заботясь о том, что кто-нибудь ее увидит, Роза, сидя, сняла платье и надела брюки. Они были велики девушке, так что ей пришлось подкатить обе брючины. Опираясь на запертую дверь, Роза быстро надела все остальное, а снятое платье сложила пополам и, словно платком Аленушка, обвязала голову, зная, что оно не помнется, а голову хоть немного согреет. Длинным, широким бантом от платья она закрутила себе шею, чтобы не стыло горло.
Пока переодевалась, невольно чуть-чуть успокоилась и решила, если это окажется возможным, все-таки самой посмотреть, на чем держится эта чертова «голубятня». Встать во весь рост и подойти вплотную к сетке она не решилась, и тогда подползла к одной из решетчатых стен по-пластунски и попробовала заглянуть под казавшийся таким непрочным пол. Он прогибался под ее тяжестью и явно не был на такую тяжесть рассчитан. Но увидеть, чем крепится к башне здания эта страшная клетка, Роза не смогла, зато заметила, что «голубятня» не только качается под тяжестью своей пленницы, но и сильно вибрирует под порывами ветра. И все это происходит на такой огромной высоте, что у Розы страх неприятной болью отозвался в ее коленях.
«А еще говорят, что от страха сердце в пятки уходит. Похоже, внутри меня не сердце переместилось. У меня, наверное, какие-то нервы порвались в коленях от страха высоты, поэтому было так больно. Зато, может быть теперь не останется нужных нервов, и я не буду с таким ужасом смотреть вниз, а может, вовсе не буду бояться», - подумала Роза, и, набрав в легкие побольше воздуха, снова попыталась заглянуть под пол «голубятни». И снова, ощутив ту же противную боль, она вскрикнула и, пятясь, поползла назад, к той единственной, казавшейся ей прочной части всей этой клетки - к замкнутой на ключ двери.