- Ну, нет, не позволю, - заговорила вдруг твердым, не терпящим возражения, голосом Света. - Это старинный ковер, его беречь надо, а на полу долго ли он пролежит?
Она вдруг забыла, что она «плакальщица».
- А что ж вы мужа-то с собой не взяли, все легче было бы, раз сынок ваш такой слабый до выпивки, - спросила Антонина Николаевна Светлану.
- И совсем он не выпивоха какой-нибудь, - даже подпрыгнула от досады оскорбленная таким предположением мать. И заговорила настолько четко и весомо, что теперь ее речь как-то не вязалась с простоватой внешностью.
- Я его с детства приучала к очень серьезному отношению к каждому стакану алкоголя. Внушала ему, что надо с детства выбрать для себя, что дороже: полноценная жизнь или медленная смерть от пьянки да наркотиков. А перед этим никчемное, полубезумное и никому не нужное существование.
Если хотите знать, я Мишеньку только во второй раз в жизни вижу пьяным, так редко он пьет. А муж у меня маленький да хроменький, куда его в дорогу тащить, ведь и дома управляться надо кому-то: и за розами, и за козами, и за внуком присматривать. Дом в наше время без догляду не бросишь, окна гвоздями не заколотишь.
Усталая Роза постепенно притерпелась к пересвисту пьяного Михаила по соседству с собой, отвернулась от него к окну и не заметила, как заснула. Пару раз она просыпалась, прислушивалась к рассказу Антонины Николаевны, о том, как она, возвращаясь из Москвы от врачей, заезжала к дочери в Тулу проведать.
«И я из Тулы», - хотела сказать Роза, но сон ласково погладил ее по смоляным волосам, и она с наслаждением окунулась в его сладкие объятия. Как получилось, что среди ночи она обнаружила себя спящей не на своей нижней, а на верхней полке, когда она сюда взбиралась, она не помнила. Заспала, как сказала бы её бабушка.
А внизу, уронив на пол подушку, раскинув в стороны руки и запрокинув голову, спал на этот раз без храпа и свиста маменькин сыночек Миша. На минуту Розу охватила тревога о сохранности своих денег и вещей, оставшихся под нижним сиденьем. Но рассудок ей подсказал, что тревожиться не о чем, что люди вокруг кажутся приличными и, даже, если им пришлось положить на ее место пьяного до невменяемости парня, все же поднимать полку и рыться в ее чемодане они вряд ли стали бы. «Ведь,- рассудила девушка, - им некуда было бы своего Мишку на это время с полки скинуть». Эта мысль ее рассмешила, окончательно успокоила, и она крепко заснула до утра.
Часть 4
Разбудил Розу зычный голос проводницы, объявлявшей, что скоро Харьков, а, значит, туалеты закроются. Перед тем, как пограничники вошли проверять документы, Роза успела почистить зубы и умыться, не касаясь глаз, чтобы не смыть косметику и не остаться ненакрашенной.
Шел девятый час утра, женщины бодро переговаривались между собой, позабыв вчерашние церемонии, а Михаил, по-прежнему, дрых, и проспал бы еще немало времени, если бы вошедшие в купе украинские пограничники не потребовали у него документы.
Никакие уговоры матери не трогать драгоценного сыночка не подействовали, Его бесцеремонно растолкали и предложили показать паспорт и вещи. Вещей у него не было, это показалось пограничникам подозрительным. Они отстали от него только после того, как его мама убедила их, что везут они с сыном с похорон бабушки только старый ковер и небольшую сумку с продуктами.
Но стоило пограничникам выйти из купе, парень быстро влез в кроссовки и, не зашнуровывая их, унесся из купе пулей.
Роза тоже вышла в коридор и стала смотреть в окно. Она порадовалась, что платье на ней из тонкого трикотина, поэтому оно не измялось, а ведь она провела в нем всю ночь. Оно было синее, в мелкий белый горошек, с пышной, немного удлиненной сзади юбкой ниже колен, с открытой спиной и спадающим на нее с шеи мягким большим бантом. Синие, в тон платья, тонкого плетения босоножки на высоком каблуке казались невесомыми, придавая воздушную легкость походке Розы, и ей иногда казалось, что в них она не идет по земле, а летит над ней.
Из тамбура появился Михаил. Быстрым шагом, не обратив на свою молодую соседку по купе никакого внимания, он пронесся мимо нее и громко спросил у проводницы, подметающей ковер в проходе вагона:
- Туалет скоро откроется?
- Как поедем, так и откроется, - бесстрастным голосом ответила проводница.
- А поедем когда? - раздраженно уточнил Миша.
- О, это нескоро. В шестом вагоне что-то серьезное с колесами, так что стоять будем еще часа два-три.
- Ничего себе! Так долго? - недоверчиво переспросил девушку Михаил. Та строго поддакнула. Она, хоть была молода, одним видом отутюженной железнодорожной формы внушала безусловное доверие.