- А вот я однажды слышала рассуждения очень умного человека, - не выдержала своего нейтралитета Роза, - так он объяснял, что на земле, где наша страна, все люди потеряли смелость, особенно мужчины. Тысячу лет им разрешали проявлять храбрость только на поле боя, поэтому Россия побеждала врагов и открывала новые земли. Крепостное право, Иван Грозный, Петр Первый, Сталин и Советская власть. Церковь покрывала головы женщин платками и учила их покорности, но часто даже эти приученные к покорности женщины были смелее мужчин и подавляли своих мужчин в семьях. Отсюда пьянство у мужиков. Напьются и куражатся, становятся смелыми.
- Слушай, может быть, и прав твой умный человек, - согласился Никола. - Ничего не попишешь, очень похоже на правду. Не хочется, конечно, считать себя трусом, но, может, баранка меня от алкоголизма и спасает.
- А я не понимаю, для чего эта смелость? - возразил Михаил. - Революции никому не нужны. Ни к чему хорошему они не приводят, давно известно. Да и что толку в том, что проявишь ты смелость, выйдешь на улицу или даже на Красную площадь? В той же Дании при всеобщем благоденствии и полном отсутствии коррупции, в случае такой необходимости люди собираются вместе, требуют, и добиваются нужных им перемен, а у нас у всех рядовых, открыто протестующих, в перспективе одна дорога - в тюрьму. В нашей стране перемены возможны только в одном случае - если их искренне захотят наверху, если только руководство проявит ту самую смелость и захочет помочь народу стать счастливым. А если этот смелый окажется рангом ниже, то силовые структуры в нем сразу распознают врага и он или в автомобиле разобьется, или самолет на высоковольтную линию упадет, или в тюрьму сядет за неуплату налогов на казенное имущество.
Часть 33
Впереди показалась маленькая заправочная станция, она неглубоко вдавалась в лес заасфальтированной площадкой и ограничивалась двумя прямоугольными колоннами с односторонним подъездом к ним и маленькой будочкой конторки.
Никола заехал на заправку и предложил своим пассажирам:
- Туалета здесь нигде не видно, поэтому предлагаю: девочки - налево, мальчики - направо.
- Лучше бы он нас ещё раз накормил, - грустно сказала Роза и послушно пошла через неширокое асфальтированное шоссе в густой сосновый лес. Хорошо, что дорога была с насыпью, насыпь сразу скрыла Розу от посторонних глаз, иначе она не смогла бы решиться зайти дальше в лес, потому что вся земля под ее ногами, словно травой, была сплошь усеяна крохотными столбиками нежной сосновой поросли. Наступить на такое чудо ей казалось кощунством, а ведь она впервые в жизни это чудо увидела. Роза по наивности думала, что все эти столбики до одного вырастут в стройные красавицы-сосны и не могла ни одну из них погубить. А то, что так просто не бывает, что в мире действуют совсем другие законы и они достаточно жестоки к живой, но нежной поросли, в том числе, и человеческой, она по неопытности еще не знала.
Поели они следующий раз только, когда, миновав город Гусь-Хрустальный, приехали в крохотный поселок Гусевский, где в большом деревянном доме жила старенькая родственница Николы Евдокия. Она годилась ему в матери, тем не менее, как оказалось, была его двоюродной сестрой, дочерью погибшего на войне старшего брата его отца. Тетя Дуня поставила на стол большую сковороду с жареной с грибами картошкой, глиняную миску с квашеной капустой, заправленной постным маслом с лучком, и, в противовес этой простейшей сервировке, расставила вокруг бутыли с белесым самогоном высокие бокалы из роскошного хрусталя. Только после этого она рассадила за стол дорогих гостей, пересадив их с широкой лавки под окнами на стулья, мягкие сиденья которых были накрыты домоткаными чехлами. Евдокия первая наколола на вилку картошку из общей сковороды и без предисловий стала рассказывать, что была единственной дочерью солдатской вдовы, выросла в поселке и никуда дальше города никогда не ездила. Сына она вырастила сама, так уж случилось. Теперь сын женат, у него дочка десяти лет, да жена-певичка, поет в ресторанах Гусь-Хрустального.
Роза и Миша с такой жадностью набросились на еду, что, обжигаясь и не разжевывая, глотали ее, и им обоим казалось, что ничего вкуснее они в своей жизни не пробовали, что сковородка слишком мала и еда кончится раньше, чем они насытятся. Словоохотливую хозяйку они слушали вполуха, однако названная «певичкой» ее сноха очень их заинтересовала.